Большая биографическая энциклопедия - затлер федор карлович

— барон, артиллерии генерал-майор, генерал-интендант Южной и Крымской армий во время Восточной войны 1853—1856 гг., происходил из шведских дворян и родился в Финляндии в 1805 г. Воспитывался в Императорском военно-сиротском доме, переименованном впоследствии в Павловский кадетский корпус, и в 1825 г.

, по окончании курса, выпущен был прапорщиком в 18-ю артиллерийскую бригаду. Первые годы своей службы З. провел на боевом поприще: он принимал участие в Турецкой кампании 1828—1829 гг., был при осаде и взятии крепости Браилова и участвовал во многих делах при блокаде Шумлы. В 1831 г., в чине поручика, состоя в 6-й артиллерийской бригаде, он принимал участие в польской кампании и был при штурме укрепления Воли под Варшавой.

Вслед за тем З. около 14 лет состоял в должности старшего адъютанта при управлении начальника артиллерии действующей армии, а в 1846 г., в чине полковника, назначен был генерал-провиантмейстером действующей армии при фельдмаршал князе Паскевиче. В 1848 г., во время восстания в Венгрии, З. был командирован в Галицию для собрания сведений о средствах края для продовольствования там значительной армии.

С успехом исполнив данное ему поручение, он в следующем 1849 г., с открытием венгерского похода, назначен был князем Паскевичем в помощь генерал-интенданту армии, двинутой в пределы Австрии. Во время этой войны на З. возложено было весьма щекотливое и серьезное поручение: он был командирован в главную квартиру австрийской армии к фельдмаршалу барону Гайнау для личных переговоров с ним и для участия совместно с графом Зичи в комиссии по определению размеров той суммы, какая причиталась России за продовольствие наших войск в Австрии.

За отличное исполнение этого поручения З. был произведен в " генерал-майоры и награжден австрийским орденом Железной Короны 1-й степени. В 1853 г., с назначением князя Горчакова командующим 4-м и 5-м пехотными корпусами, вступившими в Придунайские княжества, З., заслуживший уже репутацию способного и опытного генерал-интенданта, занял эту должность при князе Горчакове.

Здесь его распоряжения и заботы по довольствию войск, разбросанных на всем пространстве княжеств и находившихся в беспрестанном передвижении, требовали особенной энергии и настойчивости; после же возвращения наших войск в пределы империи, когда Южная армия получила самостоятельное значение и князю Горчакову, в качестве главнокомандующего, подчинены были объявленные на военном положении шесть губерний, ближайших к театру военных действий, и северная часть Таврической губернии до Перекопа, с поручением содействовать во всем главнокомандующему в Крыму князю Меншикову, задача генерал-интенданта З.

значительно расширилась и осложнилась. Снабжение Крымской армии провиантом и фуражом представляло дело большой трудности, и З. принялся за него со свойственной ему энергией. Когда же, несмотря на это, в главной квартире Южной армии, в Кишиневе, получены были сведения о том, что войска, расположенные в Крыму, терпят крайний недостаток в продовольствии, З.

должен был вступить в должность генерал-интенданта и Крымской армии. Главным затруднением при снабжении крымских войск необходимыми припасами являлось отсутствие удобных дорог, особенно в зимнее время, в связи с недостатком перевозочных средств. Положение еще более ухудшилось, когда Азовское море перешло в руки неприятеля.

С занятием этого моря английским флотом Крымская армия лишилась единственного удобного и дешевого способа к обеспечению ее продовольствием, так как хлеб главным образом заготовлен был в Ростове, Геническе и других азовских портах. Много мешали деятельности З. в качестве генерал-интенданта и те разнообразные поручения, не входившие в круг его обязанностей, которые постоянно возлагались на него, как-то: приведение в порядок почт, посылка транспортов для перевозки больных и раненых с театра военных действий в отдаленны госпитали, доставка войскам дров и леса для постройки землянок, наконец, очистка колодцев на коммуникационных путях.

Если к этому прибавить, что в продолжение всей кампании З. приходилось вести борьбу с постоянным и часто неудачным вмешательством в распорядительную часть главнокомандующего центральной администрации военного министерства и интендантства, то понятно станет, почему к концу 1855 г. силы его значительно истощились и здоровье его пошатнулось; живо было только сознание служебного долга.

При прощании с князем Горчаковым, отозванным в декабре 1855 г. в столицу, З. говорил: "Здоровье мое не позволяет мне оставаться генерал-интендантом, но, не взирая на то, я не покину армии, а буду распоряжаться в самое опасное, в самое страшное время, в течение зимы и весны, до наступления сухих дорог, зелени и подножного корма, т. е. до времени, когда условия продовольствия войск сделаются более легкими".

И он действительно остался на своем трудном и ответственном посту и при новом главнокомандующем генерал-адъютанте Лидерсе, так же, как и его предшественник, высоко ценившем благоразумную распорядительность и необыкновенную энергию З. По свидетельству лиц, близко знавших деятельность генерал-интенданта Крымской армии, явствует, что все усилия его направлены были к сбережению армии и удержанию Крымского полуострова.

В этом отношении немалую заслугу З. составляет предложение его князю Горчакову, сделанное еще в мае 1855 г., об устройстве моста через большую бухту на северную сторону Севастополя для спасения гарнизона на случай оставления им южной стороны. Мысль эта впоследствии приведена была в исполнение, и З. много способствовал тому, доставив своевременно лес для настилки моста за 300 верст от Севастополя, из Каховки.

Заслуги З. в это время признавались всеми, и в продолжение Восточной войны он Всемилостивейше награжден был орденами: Станислава 1-й ст. (24 августа 1854 г.), св. Анны 1-ой ст. (6 декабря 1854 г.) и св. Владимира 2-ой ст. (30 ноября 1855 г.).

Однако по мере того, как тяжелая и неудачная для нас кампания приближалась к концу, в обществе стали распространяться слухи о хищениях и беспорядках в интендантстве; им готовы были приписать всю неудачу кампании.

После войны слухи эти росли все более и более. Тогда для раскрытия истины, по Высочайшему повелению, образована была следственная комиссия под председательством князя Васильчикова. По открытии действий этой комиссии, в июне 1856 г., в г. Николаеве, начали поступать доносы как на интендантских чиновников, так и на самого З. Раздражение в обществе все увеличивалось; на бывшего генерал-интенданта возводились самые нелепые и ни на чем не основанные обвинения; а когда тотчас по окончании работ следственной комиссии учреждена была, по Высочайшему повелению, новая комиссия в Москве, под председательством генерал-лейтенанта Тучкова, периодическая печать повела против З.

и интендантства целую кампанию. В "Военном Сборнике" за 1858 г. напечатаны были, одна вслед за другой, две статьи: "Изнанка Крымской войны" и "Изнанка Крымской войны, другая сторона", изображавшие на основании материалов, не проверенных критически, безотрадное положение наших войск в Крыму, наглое расхищение казны и разорение края.

В ответ на первую статью З. написал и послал в "Военный Сборник" свою статью: "Изнанка на лицо", которая, однако, не была там напечатана. Возражение на вторую статью, представленное З. князю Горчакову, с одобрения последнего, напечатано было в № 7 "Военного Сборника" за 1859 г. Одновременно З. выступил против своих обвинителей и на страницах "Русского Инвалида", вызвав тем целую бурю негодования в печати.

В "Атенее", в "Русском Слове" и в других журналах и газетах помещены были резкие статьи, направленные против него. Враги З. не ограничились журналами, издававшимися в России: послана была обвинительная статья в "Колокол", пользовавшийся большим влиянием на общественное мнение; эта же статья слово в слово была перепечатана князем П.

В. Долгоруким в "La vérité sur la Russie". Голословные обвинения достигли своей цели: в обществе ходили о З. такие ужасные слухи, что все бывшие его знакомые избегали даже его посещать. Между тем, по окончании занятий второй следственной комиссии, в декабре 1858 г., в Москве собрался, под председательством генерал-лейтенанта Муравьева (Карского), генеральный военный суд над лицами, виновными в беспорядках и злоупотреблениях по довольствию бывшей Южной армии и войск, расположенных в Крыму.

Признав З., в числе многих других интендантских чиновников, виновным в преступлениях по должности, суд приговорил его к разжалованию в рядовые, лишению чинов, орденов и дворянского достоинства, с наложением денежного взыскания в размере исчисленного судом казенного ущерба". Немедленно по объявлении приговора, до Высочайшей конфирмации его, З.

был арестован на своей квартире с приставлением к ней жандармов. Под таким арестом он находился шесть месяцев, когда, во внимание к его особым заслугам, засвидетельствованным обоими главнокомандующими в Крыму, князем Горчаковым и графом Лидерсом, милосердием Государя Императора приговор был смягчен и наказание ограничено исключением из службы без разжалования в рядовые, с оставлением однако денежного начета (до 1700000 руб.

) в полной силе. Это несчастие глубоко поразило З. на всю его последующую жизнь, протекшую под гнетом тяготевшего на нем тяжелого обвинения, в постоянных военно-литературных трудах и тревожных заботах о восстановлении своей репутации в глазах правительства и общества. Местом своего жительства он избрал Варшаву, где его давно знали и где он пользовался общим уважением.

Доказательством этого уважения может служить то, что Русское собрание в Варшаве избрало его, в 1867 г., в кандидаты старшин, а через два года в старшины собрания; еще ранее он был избран в число действительных членов Варшавского общества попечения о раненых и больных воинах. В 1863 и в 1865 гг. сперва бывший Виленский генерал-губернатор М.

Такой отказ со стороны З. не помешал, однако, графу Бергу впоследствии ходатайствовать о нем перед государем, и, согласно его представлению, в декабре 1869 г. Высочайше повелено было возвратить З. права, беспорочной службой приобретенные, и сложить с него казенный начет. Таким образом после десяти томительных лет З. мог вздохнуть свободнее, но усердная забота смыть с себя позорное пятно подозрения и теперь не покидала его; он поставил себе целью не лечь в могилу до тех пор, пока не оправдается перед государем и Россией, и с этой целью собирал необходимые материалы, печатавшиеся им за границей.