Биографический словарь - чижов федор васильевич

Чижов (Федор Васильевич, 1811 1877) крупный предприниматель, финансист и писатель. Происходя из небогатой дворянской семьи Костромской губернии, в раннем детстве и молодости прошел тяжелую школу бедности. Окончил курс в Санкт-Петербургском университете со степенью кандидата физико-математических наук и тогда же был назначен преподавателем начертательной геометрии в университете.

В Санкт-Петербурге Чижов занимался у академика Остроградского . В университете Чижов в качестве адъюнкта читал математические науки до 1840 г. В 1836 г. получил степень магистра за диссертацию: "Об общей теории равновесия с приложением к равновесию жидких тел и определению фигуры земли" (СПб., 1836). В 1838 г. издал первое русское сочинение о паровых машинах ("Паровые машины.

История, описание и приложение их", СПб.). В последние годы преподавания в университете Чижов перешел к занятиям историей литературы и искусства. В 1839 г. вышел его перевод, с примечаниями, "Истории европейской литературы XV и XVI столетий", Галлама, в 1841 г. переделка с английского: "Призвание женщины". 1840 1847 годы Чижов провел за границей, большей частью в Италии: сюда влекло его желание заняться историей искусства, "как одним из самых прямых путей к истории человечества".

Его статьи по искусству появлялись в "Современнике", "Москвитянине", "Московском Сборнике" (об Овербеке, о работах русских художников в Риме, о римских работах Муравьева, Джованни Фиезольский и многих других). Впоследствии им выполнен перевод "Истории пластики" Любке и "Истории искусства" Куглера. В Италии Чижов жил в близком общении с Гоголем и Языковым (о Гоголе он оставил ценные воспоминания).

К 1845 г., когда Чижов на время приезжал из-за границы в Россию, относится личное его знакомство и сближение с славянофилами. Чижов разделял их взгляды на значение и призвание России и на славянский вопрос. Будучи за границей, Чижов путешествовал по южнославянским землям. На возвратном пути, в 1847 г., Чижов был арестован на границе и привезен в Санкт-Петербург.

Здесь ему учинили допрос, с кем он виделся за границей, в чем состоят славянофильские идеи, какие имеет суждения о соединении славянских земель, кто в Москве предан славянофильским идеям, зачем он носит бороду и т. д. Никакого преступления за Чижовым не нашли и недели через две выпустили под секретный надзор. Чижов направился в Киевскую губернию, арендовал имение и занялся шелководством.

Его "Письма о шелководстве" помещались в "Санкт-Петербургских Ведомостях" и в 1870 г. в Москве вышли отдельно. После крымской кампании пора невольного досуга Чижова кончается, он переезжает в Москву и здесь развивает энергичную деятельность на поприще промышленном и финансовом. С эпохой русского возрождения после 1854 г. связано оживление русской торговли и промышленности; крупное промышленное торговое движение в Москве является окрашенным в национальный цвет, крупные предприятия основываются по патриотическим соображениям.

Чижов выступает сначала как теоретик торгового движения: в 1858 г., вместе с Бабстом, он приступает к изданию "Вестника Промышленности" (издается в 1858 1861 гг.). Как приложение к нему, выходит газета промышленности и торговли "Акционер" (одно время выдавалась как приложение к газете "День"). Чижов деятельно защищал покровительство отечественной промышленности.

От деятельности теоретической Чижов переходит к практической. По его инициативе и при его содействии создается первая "русская" частная железная дорога от Москвы до Ярославля и Вологды. Чижов является одним из главных инициаторов и руководителей московского купеческого банка и московского купеческого общества взаимного кредита; он становится во главе крупных капиталистов, купивших от правительства Московско-Курскую железную дорогу.

Наконец, Чижов организует товарищество архангельско-мурманского срочного пароходства. Огромное свое состояние (около 6 миллионов) он оставил на устройство в Костромской губернии профессиональных технических училищ. После Чижова остался огромный дневник, веденный им в течение несколькими десятков лет, хранящийся теперь в Румянцевском музее и могущий быть вскрытым только через сорок лет после его смерти.