Сводная энциклопедия афоризмов - гейне генрих

Гейне (Хейне), Генрих (Heine, Heinrich) (1797 1856)

Немецкий поэт, публицист.

Афоризмы, цитаты -

Гейне Генрих. Биография.

• У всякой эпохи свои задачи, и их решение обеспечивает прогресс человечества.

• Если бы римляне изучали все исключения из правил своей грамматики, то у них не осталось бы времени на покорение мира.

• Принцип гомеопатии, по которому от женщины излечивают нас женщины, может быть, самый доказанный опытом.

• Мир огромный скотный двор, очистить который вовсе не так легко, как конюшни Авгия, ибо пока его метут, быки остаются в нем и наваливают новые кучи навоза.

• Когда порок грандиозен, он меньше всего возмущает.

• Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад.

• Человек аристократ среди животных.

• Красивые мысли нередко служат костылями хромым мыслям.

• Если великая страсть овладевает нами во второй раз в жизни, у нас, к сожалению, нет уже прежней веры в ее бессмертие.

• Как великий художник, природа умеет и с небольшими средствами достигать великих эффектов.

• Но счастье прочь, карман мой пуст,

• И ни друзей, ни братских чувств.

• У женщин не бывает второй любви: их природа слишком нежна, чтобы быть в состоянии дважды перенести это страшное потрясение чувств.

• Немец похож на раба, повинующегося своему господину без помощи веревок, кнута, только по его слову, даже взгляду. Рабство в нем самом, в его душе; хуже материального рабства рабство духовное.

• Художник это то дитя, о котором сказка рассказывает, что у него всякая слеза превращается в алмаз. Злая мачеха жизнь, немилосердно бьет это дитя для того, чтобы оно выплакало как можно больше алмазов.

• Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция ил потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут ее жертвами.

• Женщины опасны; красивые далеко не так опасны, как те, которые обладают умственными преимуществами более, чем физическими. Ибо первые привыкли к тому, чтобы мужчины ухаживали за ними, между тем как последние, играя на себялюбии мужчин и приманивая их лестью, приобретают больше поклонников.

• __________

• "Германия" *)

• Ах, я забываю, что мы живем в крайне буржуазное время, и с сожалением предвижу, что многие дочери образованных сословий, населяющих берега Шпрее, а то и Альстера, сморщат по адресу моих бедных стихов свои более или менее горбатые носики. Но с еще большим прискорбием я предвижу галдеж фарисеев национализма, которые разделяют антипатии правительства, пользуются любовью и уважением цензуры и задают тон в газетах, когда дело идет о нападении на иных врагов, являющихся одновременно врагами их высочайших повелителей. Наше сердце достаточно вооружено против негодования этих лакеев в черно-красно-золотых ливреях. Я уже слышу их пропитые голоса: "Ты оскорбляешь же наши цвета, предатель отечества, французофил, хочешь отдать французам свободный Рейн!" Успокойтесь! Я буду уважать и чтить ваши цвета, если они того заслужат, если перестанут быть забавой холопов и бездельников. Водрузите черно-красно-золотое знамя на вершине немецкой мысли, сделайте его стягом свободного человечества, и я отдам за него кровь моего сердца. Успокойтесь! Я люблю отечество не меньше, чем вы. (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)

• Я никогда не уступлю французам Рейна, уже по той простой причине, что Рейн принадлежит мне. Да, мне принадлежит он по неотъемлемому праву рождения, я вольный сын свободного Рейна, но я еще свободнее, чем он; на его берегу стояла моя колыбель, и я отнюдь не считаю, что Рейн должен принадлежать кому-то другому, а не детям его берегов. (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)

• Но вот я услышал немецкую речь,

• И даже выразить трудно:

• Казалось, что сердце кровоточит,

• Но сердцу было так чудно!

• То пела арфистка совсем дитя,

• И был ее голос фальшивым,

• Но чувство правдивым. Я слушал ее,

• Растроганный грустным мотивом.

• И пела она о муках любви,

• О жертвах, о свиданье

• В том лучшем мире, где душе

• Неведомо страданье.

• И пела она о скорби земной,

• О счастье, так быстро летящем,

• О райских садах, где потонет душа

• В блаженстве непреходящем.

• То старая песнь отреченья была,

• Легенда о радостях неба,

• Которой баюкают глупый народ,

• Чтоб не просил он хлеба.

• Я знаю мелодию, знаю слова,

• Я авторов знаю отлично:

• Они без свидетелей тянут вино,

• Проповедуя воду публично.

• Малютка все распевала песнь

• О светлых горних странах.

• Чиновники прусской таможни меж тем

• Копались в моих чемоданах.

• Обнюхали все, раскидали кругом

• Белье, платки, манишки,

• Ища драгоценности, кружева

• И нелегальные книжки.

• Глупцы, вам ничего не найти,

• И труд ваш безнадежен!

• Я контрабанду везу в голове,

• Не опасаясь таможен.

• Я там ношу кружева острот

• Потоньше брюссельских кружев -

• Они исколют, изранят вас,

• Свой острый блеск обнаружив. [...]

• И много книг в моей голове,

• Поверьте слову поэта!

• Как птицы в гнезде, там щебечут стихи,

• Достойные запрета.

• Один пассажир, сосед мой, сказал,

• И тон его был непреложен:

• "Пред вами в действии Прусский союз -

• Большая система таможен.

• Таможенный союз залог

• Национальной жизни.

• Он цельность и единство даст

• Разрозненной отчизне.

• Нас внешним единством свяжет он,

• Как говорят, матерьяльным.

• Цензура единством наш дух облечет

• Поистине идеальным.

• Мы станем отныне едины душой,

• Едины мыслью и телом,

• Германии нужно единство теперь

• И в частностях, и в целом".

• В Ахене даже у псов хандра -

• Лежат, скуля беззвучно:

• "Дай, чужеземец, нам пинка,

• А то нам очень скучно!"

• Я в этом убогом, сонливом гнезде

• Часок пошатался уныло

• И, встретив прусских военных, нашел,

• Что все осталось, как было.

• Смертельно тупой, педантичный народ!

• Прямой, как прежде, угол

• Во всех движеньях. И подлая спесь

• В недвижном лице этих пугал.

• Шагают, ни дать ни взять манекен,

• Муштра у них на славу!

• Иль проглотили палку они,

• Что их обучала уставу?

• И, в сущности, ус, как новейший этап,

• Достойно наследовал косам!

• Коса висела на спине,

• Теперь висит под носом.

• Зато кавалерии новый костюм

• И впрямь придуман не худо;

• Особенно шлем достоин похвал,

• А шпиц на шлеме чудо!

• Тут вам и рыцарство и старина,

• Все так романтически дико,

• Что вспомнишь Иоганну де Монфокон,

• Фуке, и Брентано, и Тика.

• Тут вам оруженосцы, пажи,

• Отличная, право, картина:

• У каждого в сердце верность и честь,

• На заднице герб господина.

• Тут вам и турнир, и крестовый поход,

• Служенье даме, обеты, -

• Не знавший печати, хоть набожный век,

• В глаза не видавший газеты.

• Да, да, сей шлем понравился мне.

• Он плод высочайшей заботы.

• Его изюминка острый шпиц!

• Король мастак на остроты!

• Боюсь только, с этой романтикой грех:

• Ведь если появится тучка,

• Новейшие молнии неба на вас

• Притянет столь острая штучка.

• Советую выбрать полегче убор

• И на случай военной тревоги:

• При бегстве средневековый шлем

• Стеснителен в дороге!

• На почте я знакомый герб

• Увидел над фасадом

• И в нем ненавистную птицу, чей

• Как будто брызжет ядом.

• О, мерзкая тварь, попадешься ты

• Я рук не пожалею!

• Выдеру когти и перья твои,

• Сверну, проклятой, шею!

• На шест высокий вздерну тебя,

• Для всех открою заставы

• И рейнских вольных стрелков повелю

• Созвать для веселой забавы.

• Дома смотрели мне в лицо,

• И было желанье в их взгляде

• Скорей рассказать мне об этой земле,

• О Кельне, священном граде.

• Сетями гнусными святош

• Когда-то был Кельн опутан.

• Здесь было царство темных людей,

• Но здесь же был Ульрих фон Гуттен.

• Здесь церковь на трупах плясала канкан,

• Свирепствуя беспредельно,

• Строчил доносы подлые здесь

• Гохстраатен Менцель Кельна.

• Здесь книги жгли и жгли людей,

• Чтоб вытравить дух крамольный,

• И пели при этом, славя творца

• Под радостный звон колокольный.

• Здесь Глупость и Злоба крутили любовь

• Иль грызлись, как псы над костью.

• От их потомства и теперь

• Разит фанатической злостью.

• Но вот он! В ярком сиянье луны

• Неимоверной махиной,

• Так дьявольски черен, торчит в небеса

• Собор над водной равниной.

• Бастилией духа он должен был стать,

• Святейшим римским пролазам

• Мечталось: "Мы в этой гигантской тюрьме

• Сгноим немецкий разум".

• Но Лютер сказал знаменитое: "Стой!"

• И триста лет уже скоро,

• Как прекратилось навсегда

• Строительство собора.

• Он не был достроен и благо нам!

• Ведь в этом себя проявила

• Протестантизма великая мощь,

• Германии новая сила.

• "Не бойся, мой старый, добрый Рейн,

• Не будут глумиться французы:

• Они уж не те французы теперь -

• У них другие рейтузы.

• Рейтузы их не белы, а красны,

• У них другие пряжки,

• Они не скачут, не поют,

• Задумчивы стали, бедняжки.

• У них не сходят с языка

• И Кант, и Фихте, и Гегель.

• Пьют черное пиво, курят табак,

• Нашлись и любители кегель.

• Они филистеры, так же как мы,

• И даже худшей породы.

• Они Генгстенбергом клянутся теперь,

• Вольтер там вышел из моды.

• *) Текст "Германия" в Библиотеке Максима Мошкова

• Как часто мечтал я с глубокой тоской

• О мягкой немецкой перине,

• Вертясь на жестком тюфяке

• В бессонную ночь на чужбине!

• И спать хорошо, и мечтать хорошо

• В немецкой пуховой постели,

• Как будто сразу с немецкой души

• Земные цепи слетели.

• И, все презирая, летит она ввысь,

• На самое небо седьмое.

• Как горды полеты немецкой души

• Во сне, в безмятежном покое!

• Бледнеют боги, завидев ее.

• В пути, без малейших усилий,

• Она срывает сотни звезд

• Ударом мощных крылий.

• Французам и русским досталась земля,

• Британец владеет морем.

• Зато в воздушном царстве грез

• Мы с кем угодно поспорим.

• Там гегемония нашей страны,

• Единство немецкой стихии.

• Как жалко ползают по земле

• Все нации другие!

• О, воздух отчизны! Я вновь им дышал,

• Я пил аромат его снова.

• А грязь на дорогах то было дерьмо

• Отечества дорогого.

• О, братья-вестфальцы! Как часто пивал

• Я в Геттингене с вами!

• Как часто кончали мы ночь под столом,

• Прижавшись друг к другу сердцами!

• Я так сердечно любил всегда

• Чудесных, добрых вестфальцев!