Краткие содержания произведений - ломоносов михаил васильевич - разговор с анкреоном

О Кадме мне бы петь,

Да гусли мне в покоеЛюбовь велят звенеть.

Я гусли со струнамиВчера переменилИ славными деламиАлкида возносил;

Да гусли поневолеЛюбовь мне петь велят,

О вас, герои, боле,

Прощайте, не хотят.

Л о м о н о с о вОтветМне петь было о нежной,

Анакреон, любви;

Я чувствовал жар прежнейВ согревшейся крови,

Я бегать стал перстамиПо тоненьким струнамИ сладкими словамиПоследовать стопам.

Мне струны поневолеЗвучат геройский шум.

Не возмущайте боле,

Любовны мысли, ум;

Хоть нежности сердечнойВ любви я не лишен,

Героев славой вечнойЯ больше восхищен.

А н а к р е о нОда XXIIIКогда бы нам возможноЖизнь было продолжить,

То стал бы я не ложноСокровища копить,

Чтоб смерть в мою годину,

Взяв деньги, отошлаИ, за откуп кончинуОтсрочив, жить дала;

Когда же я то знаю,

Что жить положен срок,

На что крушусь, вздыхаю,

Что мзды скопить не мог;

Не лучше ль без терзаньяС приятельми гулятьИ нежны воздыханьяК любезной посылать.

Л о м о н о с о вОтветАнакреон, ты верноВеликой философ,

Ты делом равномерноСвоих держался слов,

Ты жил по тем законам,

Которые писал,

Смеялся забобонам,

Ты петь любил, плясал;

Хоть в вечность ты глубокуНе чаял больше быть,

Но славой после рокуТы мог до нас дожить;

Возьмите прочь Сенеку,

Он правила сложилНе в силу человеку,

И кто по оным жил?А н а к р е о нОда XIМне девушки сказали:

"Ты дожил старых лет",

И зеркало мне дали:

"Смотри, ты лыс и сед";

Я не тужу ни мало,

Еще ль мой волос цел,

Иль темя гладко стало,

И весь я побелел;

Лишь в том могу божиться,

Что должен старичокТем больше веселиться,

Чем ближе видит рок.

Л о м о н о с о вОтветОт зеркала сюда взгляни, Анакреон,

И слушай, что ворчит, нахмурившись, Катон:

"Какую вижу я седую обезьяну?Не злость ли адская, такой оставя шум,

От ревности на смех склонить мой хочет ум?Однако я за Рим, за вольность твердо стану,

Мечтаниями я такими не смущусьИ сим от Кесаря кинжалом свобожусь".

Анакреон, ты был роскошен, весел, сладок,

Катон старался ввесть в республику порядок,

Ты век в забавах жил и взял свое с собой,

Его угрюмством в Рим не возвращен покой;

Ты жизнь употреблял как временну утеху,

Он жизнь пренебрегал к республики успеху;

Зерном твой отнял дух приятной виноград,

Ножом он сам себе был смертный супостат;

Беззлобна роскошь в том была тебе причина,

Упрямка славная была ему судьбина;

Несходства чудны вдруг и сходства понял я,

Умнее кто из вас, другой будь в том судья.

А н а к р е о нОда XXVIIIМастер в живопистве первой,

Первой в Родской стороне,

Мастер, научен Минервой,

Напиши любезну мне.

Напиши ей кудри черны,

Без искусных рук уборны,

С благовонием духов,

Буде способ есть таков.

Дай из рос в лице ей кровиИ как снег представь белу,

Проведи дугами бровиПо высокому челу,

Не сведи одну с другою,

Не расставь их меж собою,

Сделай хитростью своей,

Как у девушки моей;

Цвет в очах ея небесной,

Как Минервин, покажиИ Венерин взор прелестнойС тихим пламенем вложи,

Чтоб уста без слов вещалиИ приятством привлекалиИ чтоб их безгласна речьПоказалась медом течь;

Всех приятностей затеиВ подбородок уместиИ кругом прекрасной шеиДай лилеям расцвести,

В коих нежности дыхают,

В коих прелести играютИ по множеству отрадВодят усумненной взгляд;

Надевай же платье алоИ не тщись всю грудь закрыть,

Чтоб, ее увидев мало,

И о прочем рассудить.

Коль изображенье мочно,

Вижу здесь тебя заочно,

Вижу здесь тебя, мой свет;

Молви ж, дорогой портрет.

Л о м о н о с о вОтветТы счастлив сею красотоюИ мастером, Анакреон,

Но счастливей ты собоюЧрез приятной лиры звон;

Тебе я ныне подражаюИ живописца избираю,

Дабы потщился написатьМою возлюбленную Мать.

О мастер в живопистве первой,

Ты первой в нашей стороне,

Достоин быть рожден Минервой,

Изобрази Россию мне,

Изобрази ей возраст зрелойИ вид в довольствии веселой,

Отрады ясность по челуИ вознесенную главу;

Потщись представить члены здравы,

Как должны у богини быть,

По плечам волосы кудрявыПризнаком бодрости завить,

Огнь вложи в небесны очиГорящих звезд в средине ночи,

И брови выведи дугой,

Что кажет после туч покой;

Возвысь сосцы, млеком обильны,

И чтоб созревша красотаЯвляла мышцы, руки сильны,

И полны живости устаВ беседе важность обещалиИ так бы слух наш ободряли,

Как чистой голос лебедей,

Коль можно хитростью твоей;

Одень, одень ее в порфиру,

Дай скипетр, возложи венец,

Как должно ей законы мируИ распрям предписать конец;

О коль изображенье сходно,

Красно, любезно, благородно,

Великая промолви Мать,

И повели войнам престать.

Между 1756 и 1761

См. также:

Гесиод Теогония, Или О Происхождении Богов, Данте Алигьери Божественная Комедия, Борис Балтер До Свидания, Мальчики!, Валентин Катаев Белеет Парус Одинокий, Л Н Толстой Война И Мир, Л Н Толстой Из Записок Князя Д Нехлюдова Люцерн