Краткие содержания произведений - марина цветаева - приключение

доподлинный, извлеченнный из IV тома собственных его мемуаров и дополненный, дорисованный женскойгрезой о вечном Казанове, спит, роняя с губ женские имена. Его беспокойный сон прерывает гусарАнри, по первому впечатлению — юный проказливый ангел в мундире. Казанова в волнении: «Выкредитор? Вы вор? Вы хуже: / Вы чей-то муж! Нет, хороши для мужа. / Зачем вы здесь? Зачем на ложе /Нисходит этот лунный луч?» Диалог, как лунный свет, сплетает прихотливые ритмические узоры.

Знаменитый герой-любовник со сна слеп, и ночной визитер вынужден сам открыться: «Анри-Генриетта»…Казанова вспыхивает скоропалительным любовным огнем. Легкомысленный (покамест кажущийсялегкомысленным) ангелок упархивает в окно.Следующим вечером. Казанова настойчив, Генриетта уклончива,он восторжен, она нежно насмешлива:

«Я никогда так страстно не любил, / Так никогда любить уже не буду…» С помощью говорливых модистокпроисходит преображение гусара в блистательную даму. Тихо вкрадывается вопрос: «Кто ты?» —«Тайна». …Кто бы она ни была, она — совершенство. Исполнена тонкой прелести; учтива той изысканнойучтивостью, что царила в очарованном мире замков и парков; остроумна, умна; музыкальна, как самамузыка, — она покоряет всех блестящих гостей аристократической пармской виллы, где хозяин-горбун,

случайный знакомец, дает прием в её честь. Оркестр легко роняет «жемчужины менуэта», небрежноткутся шелковые нити тонких речей, как вдруг: «К вам посланный с письмом. / — А! Семь печатей! /Казанове. / Моя любовь, — расстаться мы должны».Последнее прощание — на «дорожном развале», в гостинице «Весы». Казанова в тоске молит остатьсяс ним еще хоть ненадолго, она непреклонна — отчего? Атмосфера тайны сгущается… Кольцо, непринятое им назад, она бросит в заоконную ночь, но прежде того алмазной гранью вычертит на стеклекакие-то быстрые слова — записку в будущее, на которые Казанова, увлеченный отчаянием, не обратитвнимания… Но в самом деле, почему разлука так неизбежна? Почему ей должно уйти? Кто она, наконец?Может быть, пришла из другого века? Недаром ей известно грядущее: «Когда-нибудь, в старинныхмемуарах, / Ты будешь их писать совсем седой, / В богом забытом замке на чужбине…» Может, луннаяГенриетта — это лирическая маска Цветаевой, её мечта о самой себе: владычице сердец, прельстившейКазанову? «Даю вам клятву, что тебе приснюсь!»…Тринадцать лет спустя в ту же комнату той же гостиницы Джакомо приводит свою тысяча первуюподругу. Ей семнадцать лет, она прелестна, бедна, жадна — до денег, сладостей, плотских утех. Он —еще Казанова, но уже как бы нарицательный: профессиональный любовник, не вспыхивающий сердечнымогнем, а только пышущий телесным жаром… За окном восходит луна, высвечивает нацарапанные настекле слова: «Забудешь и Генриетту…» Ошеломление: «Или я ослеп?» — взрыв, страсть, мгновеннопрежний Казанова наполняется прежним бурным отчаянием. Девчонка в страхе и слезах, хочет бежать.

Но страстная буря стихла, Казанова уже вернулся из прошлого, уже снова готов развлекаться с тысячапервой… И утешенная красотка, конечно, не может удержать любопытства: «А что это за буквы?» — «Так— одно-единственное — приключение».

См. также:

Виталий Сёмин Нагрудный Знак "оsт", Семинвн Нагрудный Знак "оsт", А П Чехов Учитель Словесности, Твардовский Александр Василий Тёркин, Петронийга Сатирикон, Вальтер Скотт Роб Рой