Краткие содержания произведений - оноре де бальзак - евгения гранде

а во времена Империи его уже именовали только господином Гранде — впрочем, за глаза фамильярнозвали «папашей». Никто не знал в точности, какими капиталами располагает бывший бочар, однаколюди сообразительные поговаривали, что у папаши Гранде верных шесть-семь миллионов франков.

Только два человека могли бы это подтвердить, но нотариус Крюшо и банкир де Грассен умелидержать язык за зубами. Однако оба так откровенно лебезили перед Гранде, что город Сомюрпреисполнился к старику глубочайшим уважением. Нотариус при поддержке многочисленной роднидомогался руки Евгении для племянника — председателя суда первой инстанции. В свою очередь, женабанкира де Грассена ловко интриговала, надеясь женить на богатой наследнице сына Адольфа.Сомюрцы с интересом следили за битвой титанов и гадали, кому же достанется лакомый кусок.

Некоторые, правда, утверждали, будто старик собирается выдать дочь за племянника — сына ГийомаГранде, нажившего миллионное состояние на оптовой торговле вином и обосновавшегося в Париже.

Крюшотинцы и грассенисты дружно это опровергали, заявляя, что парижский Гранде метит для сынакуда выше и вполне может породниться с каким-нибудь «герцогом милостью Наполеона». В начале1819 г. папаша Гранде с помощью семейства Крюшо приобрёл великолепное имение маркиза де Фруафона.

Но это обстоятельство отнюдь не изменило привычный образ жизни старика: он по-прежнему в своемветхом доме вместе с женой, дочерью и единственной служанкой Нанетой, прозванной Громадиназа высокий рост и мужеподобную внешность. Тридцать пять лет назад папаша Гранде пригрел нищуюкрестьянскую девушку, которую гнали от всех дверей, — и с той поры Нанета за крохотноежалованье исполняла любую работу, неустанно благословляя хозяина за доброту. Впрочем, и Евгенияс матерью целыми днями просиживали за рукоделием, и старый скряга выдавал им свечи по счету.Событие, перевернувшее жизнь Евгении Гранде, произошло в первой половине октября 1819 г., в деньеё рождения. По случаю праздника папаша Гранде разрешил затопить камин, хотя ноябрь ещёне наступил, и преподнес дочери обычный подарок — золотую монету. На памятный всем сомюрцамужин явились готовые к решительной схватке Крюшо и де Грассены. В разгар партии в лото раздалсястук в дверь, и перед изумленными провинциалами предстал сын парижского миллионера Шарль Гранде.

Вручив дяде письмо от отца, он стал осматриваться, явно поражённый скудостью стола и обстановки.

Все убеждало молодого человека в том, что сомюрская родня прозябает в бедности — ошибка, котораястанет для Евгении роковой. В двадцать три года эта робкая чистая девушка не ведалани о богатстве своём, ни о красоте. Прелестный изящный кузен показался ей пришельцем из другогомира. В сердце её пробудилось ещё смутное чувство, и она упросила Нанету затопить камин в спальнеШарля — неслыханная в этом доме роскошь.Парижский Гранде в предсмертном письме известил брата о своем банкротстве и намерениизастрелиться, умоляя только об одном — позаботиться о Шарле. Бедный мальчик избалован любовьюродных и обласкан вниманием света — он не снесет позора и нищеты. Утром в Сомюре уже все зналио самоубийстве Гийома Гранде. Старый скряга с грубой прямотой сообщил племяннику страшную весть,

и нежный юноша не смог удержаться от рыданий. Евгения прониклась к нему таким состраданием, чтодаже кроткая госпожа Гранде сочла нужным предостеречь дочь, ибо от жалости до любви только одиншаг. А Шарля до глубины души растрогало искреннее участие тётки и кузины — он хорошо знал,

с каким равнодушным презрением встретился бы в Париже.Наслушавшись разговоров о банкротстве дяди и прочитав украдкой письма Шарля, Евгения впервыезадумалась о деньгах. Она поняла, что отец мог бы помочь кузену, но старый скряга пришел в яростьпри одном лишь предположении, что придется раскошелиться ради жалкого мальчишки. Однако вскорепапаша Гранде смягчился: все-таки здесь было затронуто доброе имя семьи, да и с заносчивымипарижанами следовало поквитаться. Банкир де Грассен отправился в столицу, чтобы занятьсяликвидацией прогоревшей фирмы, а заодно вложить сбережения старика в государственную ренту.

Сомюрцы до небес превозносили папашу Гранде — такого великодушия от него никто не ожидал.Тем временем Евгения упросила Шарля принять в дар её сбережения — золотые монеты на суммупримерно в шесть тысяч франков. В свою очередь Шарль вручил ей на сохранение золотой несессерс портретами отца и матери. Для обоих молодых людей наступила весна любви: они поклялись другдругу в верности до гроба и скрепили свой обет целомудренным поцелуем. Вскоре Шарль отправилсяв Ост-Индию в надежде обрести богатство. А мать с дочерью с трепетом стали ждать Нового года:

старик имел обыкновение любоваться по праздникам золотыми монетами Евгении. Произошла ужасающаясцена: папаша Гранде едва не проклял дочь и приказал держать её в заточении на хлебе и воде.

Этого не могла снести даже забитая госпожа Гранде: впервые в жизни она осмелилась перечить мужу,

а затем слегла с горя. Евгения стоически переносила отцовскую немилость, находя утешение в своейлюбви. Лишь когда жене стало совсем худо, папаша Гранде сменил гнев на милость — нотариус Крюшообъяснил ему, что Евгения может потребовать раздела наследства после смерти матери. К великойрадости больной, отец торжественно простил дочь. Но тут на глаза ему попался ларец Шарля,

и старый скряга решил отодрать золотые пластинки на переплавку — лишь угроза Евгении покончитьс собой остановила его. Для умирающей это оказалось последним ударом — она угасла в октябре1822 г., сожалея только о дочери, оставленной на растерзание жестокому миру. После её кончиныЕвгения безропотно подписала отказ от наследства.Следующие пять лет ничем не изменили однообразного существования Евгении. Правда, партияграссенистов потерпела полный крах; приехав в Париж по делам Гранде, банкир пустился в разгул,

и его жене пришлось отказаться от планов женить Адольфа на Евгении. Папаша Гранде путем ловкихмахинаций с векселями брата сократил сумму долга с четырех миллионов до миллиона двухсот тысяч.

Чувствуя приближение смерти, старик начал знакомить дочь с делами и привил ей свои понятияо скупости. В конце 1827 г. он скончался в возрасте восьмидесяти двух лет. К этому моменту ШарльГранде уже вернулся во Францию. Чувствительный юноша превратился в прожженного дельца,

разбогатевшего на работорговле. О Евгении он почти не вспоминал. Лишь в августе 1828 г. онаполучила от него первое письмо, к которому был приложен чек. Отныне Шарль считал себя свободнымот всех детских клятв и извещал кузину о том, что хочет жениться на мадемуазель д’0брион,

которая гораздо больше подходит ему по возрасту и положению.Уже этого письма было достаточно, чтобы сокрушить все надежды Евгении. Масла в огонь подлилапылавшая жаждой мести госпожа де Грассен: Евгения узнала от нее, что кузен давно в Париже,

но до свадьбы ещё далеко — маркиз д’Обрион никогда не отдаст дочь за сына несостоятельногодолжника, а Шарль оказался настолько глуп, что не пожелал расстаться с тремя тысячами франков,

которые вполне удовлетворили бы оставшихся кредиторов. Вечером того же дня Евгения согласиласьвыйти за председателя Крюшо и попросила его немедленно выехать в Париж — она желаларасплатиться по всем долговым обязательствам дяди вместе с процентами и ассигновала на этицели два миллиона. Вручив Шарлю акт об удовлетворении финансовых претензий, председательне отказал себе в удовольствии щелкнуть по носу глупого честолюбца: он сообщил, что женитсяна мадемуазель Гранде — обладательнице семнадцати миллионов.Памятуя об условиях брачного контракта, господин Крюшо всегда выказывал величайшее уважениежене, хотя в душе горячо желал её смерти. Но всевидящий Господь вскоре прибрал его самого —Евгения овдовела в тридцать шесть лет. Несмотря на свое огромное богатство, она живетпо распорядку, заведенному отцом, хотя, в отличие от него, щедро жертвует на богоугодные дела.

В Сомюре поговаривают о новом её замужестве — богатую вдову всячески обхаживаетмаркиз де Фруафон.

См. также:

К Ф Хеббель Агнеса Бернауэр, Владимир Тендряков Кончина, Скрибоэ Стакан Воды, Или Следствия И Причины, Максим Горький В Людях, Белинский В Г О Русской Повести И Повестях Гоголя, Карло Гольдони Кьоджинские Перепалки