Краткие содержания произведений - варлам шаламов - колымские рассказы

Мало кому удалось выжить, мало кому удалось выстоять и остаться нравственнонесломленным.Никого не предавший и не продавший, авторговорит, что выработал для себя формулу активной защиты своего существования: человек толькотогда может считать себя человеком и выстоять, если в любой момент готов покончитьс собой, готов к смерти. Однако позднее он понимает, что только построил себе удобноеубежище, потому что неизвестно, каким ты будешь в решающую минуту, хватит ли у тебяпросто физических сил, а не только душевных. Арестованный в 1938 г. инженер-физикКипреев не только выдержал избиение на допросе, но даже кинулся на следователя, послечего был посажен в карцер. Однако от него все равно добиваются подписи под ложнымипоказаниями, припугнув арестом жены. Тем не менее Кипреев продолжал доказывать себеи другим, что он человек, а не раб, какими являются все заключенные. Благодаря своемуталанту (он изобрел способ восстановления перегоревших электрических лампочек, починилрентгеновский аппарат), ему удается избегать самых тяжелых работ, однако далеко не всегда.

Он чудом остается в живых, но нравственное потрясение остается в немнавсегда.Лагерное растление, свидетельствует Шаламов, в большей илименьшей степени касалось всех и происходило в самых разных формах. Двое блатных играютв карты. Один из них проигрывается в пух и просит играть на «представку»,

то есть в долг. В какой-то момент, раззадоренный игрой, он неожиданно приказываетобычному заключенному из интеллигентов, случайно оказавшемуся среди зрителей их игры,

отдать шерстяной свитер. Тот отказывается, и тогда кто-то из блатных «кончает»

его, а свитер все равно достается блатарю.Двое заключенных крадутся к могиле,

где утром было захоронено тело их умершего товарища, и снимают с мертвеца белье, чтобыназавтра продать или поменять на хлеб или табак. Первоначальная брезгливость к снятойодежде сменяется приятной мыслью, что завтра они, возможно, смогут чуть больше поесть и дажепокурить.Лагерный труд, однозначно определяемый Шаламовым как рабский,

для писателя — форма того же растления. Доходяга-заключенный не способен датьпроцентную норму, поэтому труд становится пыткой и медленным умерщвлением. Зек Дугаевпостепенно слабеет, не выдерживая шестнадцатичасового рабочего дня. Он возит, кайлит,

сыплет, опять возит и опять кайлит, а вечером является смотритель и замеряет рулеткойсделанное Дугаевым. Названная цифра — 25 процентов — кажется Дугаеву очень большой,

у него ноют икры, нестерпимо болят руки, плечи, голова, он даже потерял чувство голода. Чутьпозже его вызывают к следователю, который задает привычные вопросы: имя, фамилия, статья, срок.

А через день солдаты уводят Дугаева к глухому месту, огороженному высоким заборомс колючей проволокой, откуда по ночам доносится стрекотание тракторов. Дугаев догадывается,

зачем его сюда доставили и что жизнь его кончена. И он сожалеет лишь о том, что напраснопромучился последний день.Розовский, работающий в шурфе, вдруг, несмотряна угрожающий жест конвоира, окликает работающего неподалеку рассказчика, чтобы поделитьсядушераздирающим откровением: «Слушайте, слушайте! Я долго думал! И понял, что смысла жизнинет… Нет…» Но прежде чем Розовский, для которого жизнь отныне потеряла ценность,

успевает броситься на конвоиров, рассказчику удается подбежать к нему и, спасаяот безрассудного и гибельного поступка, сказать приближающимся конвоирам, что тот заболел.

Чуть позже Розовский предпринимает попытку самоубийства, кинувшись под вагонетку. Его судяти отправляют в другое место.Умирает заключенный-поэт, которогоназывали первым русским поэтом двадцатого века. Он лежит в темной глубине нижнего рядасплошных двухэтажных нар. Он умирает долго. Иногда приходит какая-нибудь мысль — например,

что у него украли хлеб, который он положил под голову, и это так страшно, что он готовругаться, драться, искать… Но сил для этого у него уже нет, да и мысль о хлебе тожеслабеет. Когда ему вкладывают в руку суточную пайку, он изо всех сил прижимает хлеб ко рту,

сосет его, пытается рвать и грызть цинготными шатающимися зубами. Когда он умирает, его ещёдва дня не списывают, и изобретательным соседям удается при раздаче получать хлебна мертвеца как на живого: они делают так, что тот, как кукла-марионетка, поднимаетруку.Заключенный Мерзляков, человек крупного телосложения, оказавшисьна общих работах, чувствует, что постепенно сдает. Однажды он падает, не может сразу встатьи отказывается тащить бревно. Его избивают сначала свои, потом конвоиры, в лагерь егоприносят — у него сломано ребро и боли в пояснице. И хотя боли быстро прошли,

а ребро срослось, Мерзляков продолжает жаловаться и делает вид, что не может разогнуться,

стремясь любой ценой оттянуть выписку на работу. Его отправляют в центральную больницу,

в хирургическое отделение, а оттуда для исследования в нервное. У него есть шанс бытьактированным, то есть списанным по болезни на волю. Вспоминая прииск, щемящий холод, мискупустого супчику, который он выпивал, даже не пользуясь ложкой, он концентрирует всю своюволю, чтобы не быть уличенным в обмане и отправленным на штрафной прииск. Однакои врач Петр Иванович, сам в прошлом заключенный, попался не промах. Профессиональноевытесняет в нем человеческое. Большую часть своего времени он тратит именнона разоблачение симулянтов. Это тешит его самолюбие: он отличный специалист и гордитсятем, что сохранил свою квалификацию, несмотря на год общих работ. Он сразу понимает, чтоМерзляков — симулянт, и предвкушает театральный эффект нового разоблачения. Сначала врачделает ему рауш-наркоз, во время которого тело Мерзлякова удается разогнуть, а ещё черезнеделю процедуру так называемой шоковой терапии, действие которой подобно приступу буйногосумасшествия или эпилептическому припадку. После нее заключенный сам проситсяна выписку.Заключенный Андреев, заболев тифом, попадаетв карантин. По сравнению с общими работами на приисках положение больного дает шансвыжить, на что герой почти уже не надеялся. И тогда он решает всеми правдамии неправдами как можно дольше задержаться здесь, в транзитке, а там, быть может, его ужене направят в золотые забои, где голод, побои и смерть. На перекличке перед очереднойотправкой на работы тех, кто считается выздоровевшим, Андреев не откликается, и такимобразом ему довольно долго удается скрываться. Транзитка постепенно пустеет, очередь наконецдоходит также и до Андреева. Но теперь ему кажется, что он выиграл свою битвуза жизнь, что теперь-то тайга насытилась и если будут отправки, то толькона ближние, местные командировки. Однако когда грузовик с отобранной группой заключенных,

которым неожиданно выдали зимнее обмундирование, минует черту, отделяющую ближние командировкиот дальних, он с внутренним содроганием понимает, что судьба жестоко посмеялась надним.Болезнь (а изможденное состояние заключенных-«доходяг»

вполне равносильно тяжелой болезни, хотя официально и не считалось таковой)

и больница — в рассказах Шаламова непременный атрибут сюжетики. В больницу попадаетзаключенная Екатерина Гловацкая. Красавица, она сразу приглянулась дежурному врачу Зайцеву,

и хотя он знает, что она в близких отношениях с его знакомым, заключенным Подшиваловым,

руководителем кружка художественной самодеятельности, («крепостного театра», как шутитначальник больницы), ничто не мешает ему в свою очередь попытать счастья. Начинает он, какобычно, с медицинского обследования Гловацкой, с прослушивания сердца, но его мужскаязаинтересованность быстро сменяется сугубо врачебной озабоченностью. Он находиту Гловацкой аневризму аорты — болезнь, при которой любое неосторожное движение можетвызвать смертельный исход. Начальство, взявшее за неписаное правило разлучать любовников, ужеоднажды отправило Гловацкую на штрафной женский прииск. И теперь, после рапорта врачаоб опасной болезни заключенной, начальник больницы уверен, что это не что иное, как проискивсе того же Подшивалова, пытающегося задержать любовницу. Гловацкую выписывают, однако уже припогрузке в машину случается то, о чем предупреждал доктор Зайцев, — онаумирает.Среди героев прозы Шаламова есть и такие, ктоне просто стремится выжить любой ценой, но и способен вмешаться в ход обстоятельств,

постоять за себя, даже рискуя жизнью. По свидетельству автора, после войны1941—1945 гг. в северо-восточные лагеря стали прибывать заключенные, воевавшиеи прошедшие немецкий плен. Это люди иной закалки, «со смелостью, умением рисковать,

верившие только в оружие. Командиры и солдаты, летчики и разведчики…». Но главное,

они обладали инстинктом свободы, который в них пробудила война. Они проливали свою кровь,

жертвовали жизнью, видели смерть лицом к лицу. Они не были развращены лагерным рабствоми не были ещё истощены до потери сил и воли. «Вина» же их заключалась в том,

что они побывали в окружении или в плену. И майору Пугачеву, одному из таких, ещёне сломленных людей, ясно: «их привезли на смерть — сменить вот этих живыхмертвецов», которых они встретили в советских лагерях. Тогда бывший майор собирает стольже решительных и сильных, себе под стать, заключенных, готовых либо умереть, либо статьсвободными. В их группе — летчики, разведчик, фельдшер, танкист. Они поняли, чтоих безвинно обрекли на гибель и что терять им нечего. Всю зиму готовят побег. Пугачевпонял, что пережить зиму и после этого бежать могут только те, кто минует общие работы.

И участники заговора, один за другим, продвигаются в обслугу: кто-то становитсяповаром, кто-то культоргом, кто чинит оружие в отряде охраны. Но вот наступает весна,

а вместе с ней и намеченный день.В пять часов утра на вахту постучали. Дежурныйвпускает лагерного повара-заключенного, пришедшего, как обычно, за ключами от кладовой.

Через минуту дежурный оказывается задушенным, а один из заключенных переодевается в егоформу. То же происходит и с другим, вернувшимся чуть позже дежурным. Дальше все идетпо плану Пугачева. Заговорщики врываются в помещение отряда охраны и, застреливдежурного, завладевают оружием. Держа под прицелом внезапно разбуженных бойцов, онипереодеваются в военную форму и запасаются провиантом. Выйдя за пределы лагеря, ониостанавливают на трассе грузовик, высаживают шофера и продолжают путь уже на машине, покане кончается бензин. После этого они уходят в тайгу. Ночью — первой ночью на свободепосле долгих месяцев неволи — Пугачев, проснувшись, вспоминает свой побег из немецкоголагеря в 1944 г., переход через линию фронта, допрос в особом отделе, обвинение в шпионажеи приговор — двадцать пять лет тюрьмы. Вспоминает и приезды в немецкий лагерьэмиссаров генерала Власова, вербовавших русских солдат, убеждая их в том, что для советскойвласти все они, попавшие в плен, изменники Родины. Пугачев не верил им, пока сам не смогубедиться. Он с любовью оглядывает спящих товарищей, поверивших в него и протянувшихруки к свободе, он знает, что они «лучше всех, достойнее всех». А чуть позжезавязывается бой, последний безнадежный бой между беглецами и окружившими их солдатами.

Почти все из беглецов погибают, кроме одного, тяжело раненного, которого вылечивают, чтобызатем расстрелять. Только майору Пугачеву удается уйти, но он знает, затаившисьв медвежьей берлоге, что его все равно найдут. Он не сожалеет о сделанном. Последний еговыстрел — в себя.

См. также:

Герман Брох Невиновные, Василь Быков Его Батальон, Максим Горький Коновалов, Даниэль Дефо Жизнь И Удивительные Приключения Робинзона Крузо, И С Тургенев Ася, И С Тургенев Новь