Энциклопедия постмодернизма - америка

" выст-роен в жанре путевых заметок странствующего по стра-не философа. Внешне американские города напомина-ют Бодрийяру "нечеловеческие черты внеземного объ-екта", созданного "транссексуальной капиталистичес-кой надменностью мутантов". Это "симметричная, све-тоносная, властвующая абстракция", где даже религия смогла сделаться "спецэффектом".

Америка страна "оригинальная версия современности", имен-но ее города находятся в центре мира. Европейцы ("дублированная или с субтитрами" версия современ-ности) безнадежно отстали от "ограниченности, спо-собности к переменам, наивного отсутствия чувства меры и социальной, расовой, морфологической, архи-тектурной эксцентричности" американского общества.

Симулякр). В этом средоточии богатства и свободы, когда "все доступно: секс, цветы, стереотипы жизни и смерти", всегда стоит, по Бодрийяру, один и тот же во-прос: "Что Вы делаете после оргии?". Оргия окончена, освобождение состоялось, фиксирует Бодрийяр, "... секса больше никто не ищет, все ищут свой "вид" (gender), то есть одновременно свой внешний вид (look) и свою генетическую формулу.

Речь не идет, согласно Бодрийяру, чтобы быть или даже иметь тело, необходимо быть подклю-ченным к нему: тело являет собой "сценарий", осуще-ствляющийся посредством разнообразных "гигиениче-ских реплик". Характеризуя миссионерство и анабап-тизм Америки, Бодрийяр отмечает акцентированно рас-ширенную концепцию американских музеев: "все за-служивает сохранения, бальзамирования, реставра-ции".

Г./". Одним из следствий такого культурного состояния выступает то, что американцы сражаются "двумя важнейшими вида-ми оружия: авиацией и информацией. Иными словами: это реальная бомбардировка неприятеля и электронная всего остального мира... Такие армии не нуждаются в территории... Война /во Вьетнаме А.Г./ была выигра-на одновременно обеими сторонами: вьетнамцами на земле, а американцами в электронном ментальном про-странстве... Одни одержали идеологическую и полити-ческую победу, другие извлекли из всего этого Апока-липсис сегодня, который обошел весь мир".

По мысли Бодрийяра, "если европейское мышление характеризу-ется негативизмом, иронией, возвышенностью, то мы-шление американцев характеризуется парадоксальным юмором свершившейся материализации, всегда новой очевидности ... юмором естественной видимости ве-щей". Европе присущ "тревожный синдром deja vu /см. Deja-vu А.Г./ и мрачная трансцендентность исто-рии".

Америка это "гениальный универсум, появившийся благодаря неудержимому развитию равенства, пошлости и незначимости". В своем коллективном сознании американцы "больше предрасположены к моделям мы-шления XVIII века: утопической и прагматической, не-жели к тем, которые были навязаны Французской рево-люцией: идеологической и революционной".

Как под-черкивает Бодрийяр, "в американской системе поража-ет то, что не существует никакой заслуги в неподчине-нии закону, нет престижа в нарушении закона или несо-гласии с ним": этот конформизм "сближает американ-ское общество с обществами первобытными, где с нравственной точки зрения было бы абсурдно не со-блюдать правил, установленных коллективом".

Такой конформизм оказывается "следствием пакта, заключен-ного на уровне нравов, совокупности правил и норм, предполагающих в качестве принципа функционирова-ния почти добровольное согласие, тогда как в Европе распространилось чуть ли не ритуальное неподчинение собственной системе ценностей". Согласно Бодрийяру, "гарсон из сартровского кафе ... изображает свободу и равенство с нами, ничего этого не имея.

Отсюда несча-стная надуманность его поведения, свойственная у нас почти всем социальным классам. Этот вопрос о равен-стве нравов, свободе нравов, не только не был никогда разрешен, но даже не был по-настоящему поставлен в нашей культуре. [...] В Америке ... люди почти естест-венно забывают о разнице положений, отношения стро-ятся легко и свободно".

Европейская культура куль-тура "переуплотненности", американская культура демократическая культура пространства. Движение естественное занятие для американца, природа гра-ница и место действия. По мысли Бодрийяра, "в этом нет ничего от вялого романтизма и галло-романского покоя, из которого состоит наш досуг". Отпуск стан-дартного француза суть "деморализующая атмосфера свободного времени, вырванного у государства, потреб-ляемого с плебейской радостью и показной заботой о честно заработанном досуге.

В Америке свобода не имеет статичного или негативного определения, ее оп-ределение пространственное и мобильное". Осмысли-вая в этом контексте специфику американской демокра-тии, Бодрийяр отмечает: "... свобода и равенство, так же как непринужденность и благородство манер, сущест-вуют только как изначально данные. В этом и есть де-мократическая сенсация: равенство дается в начале, а не в конце ... Демократы требуют, чтобы граждане были равны на старте, эгалитаристы настаивают, чтобы все были равны на финише".

Америка есть реализован-ная антиутопия: антиутопия безрассудства, де-территоризации, неопределенности субъекта и языка, нейтрали-зации всех ценностей, конца культуры. Согласно Бодрийяру, "тайна американской реальности превос-ходит наши вымыслы и наши интерпретации. [...] В этом смысле вся Америка представляет собой для нас пустыню".

Культура здесь "приносит в жертву интел-лект и любую эстетику, буквально вписывая их в реаль-ное". Нового в Америке шок первого уровня (прими-тивного и дикого) и третьего типа (абсолютный симу-лякр). Европе это трудно понять, ибо она, констатиру-ет Бодрийяр, всегда предпочитала второй уровень уровень рефлексии, раздвоения, несчастного сознания.