Энциклопедия постмодернизма - антихрист. проклятие христианству

предпоследняя работа Ницше ("Der Antichrist"; первое издание в 1895, окончательная редакция 1956). Персонаж, именуемый "А.", был недвусмыслен-но авторизован самим Ницше. Он отмечал в письме к Мальвиде фон Мейзенбуг от 3-4 апреля 1883: "Угодно ли Вам услышать одно из новых моих имен? В церков-ном языке существует таковое: я есмь... Антихрист" (замечание К.

А.Свасьяна). Позиция Ницше была не совместима с традиционалистским атеизмом. Послед-ний есть именно отрицание существования Бога, что же касается Ницше, то он признавался, что "еще ребенком узрел Бога во всем блеске". Скорее позиция Ницше на-поминает бунт, преодоление, а не голое и бесплодное отрицание. Священников Ницше именует "ядовитыми пауками на древе жизни", "паразитическим типом че-ловека".

Эту двойственность можно объяснить тем, что Ницше ро-дился в семье протестантских священников, и эта бли-зость к христианству для него была очень важной, тем более что, по его убеждению, большинство христиан христиане несовершенные. (Как писал Ясперс в работе "Ницше и христианство", расхождение между притяза-нием, требованием и действительностью испокон веков было движущей силой христианства".

Ясперс полагал, что главная особенность страстной ненависти Ницше в том, что "его вражда к христианству как действитель-ность была неотделима от его связи с христианством как требованием". Это привело к тому, что Ницше при-зывает не просто отделаться от христианства, но пре-одолеть его через сверх-христианство. Он хочет пре-одолеть его, опираясь на те самые силы, которые и при-несли христианство в мир.

) Говоря "Бог умер", Ницше ставил диагноз современной действительности. Отчего умер Бог? Ответов у Ницше несколько, но только один развит до конца: причина смерти Бога христианство. Христианство как вероучение и догма чуждо Ницше; он признает в нем лишь человеческую истину в символи-ческой форме. Христианство для Ницше это сущест-вование навыворот, испорченность: "... оно создало идеал из противоречия инстинктов поддержания силь-ной жизни; оно внесло порчу в самый разум духовно-сильных натур, т.

к. оно научило их чувствовать высшие духовные ценности как греховные, ведущие к заблуж-дению, как искушение". Ницше же ценит саму жизнь как инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, вла-сти: "где недостает воли к власти, там упадок". Христи-анство, согласно Ницше, религия сострадания. Про-тивопоставление страдания и сострадания является од-ним из центральных положений мировоззрения Ницше.

По его мысли, страдание способствует самопреодоле-нию, росту власти над самим собой; высшее здоровье заключается в способности преодолевать болезнь и боль. Сострадание, напротив, расслабляет, уменьшает "волю к власти". Христианство есть религия милосер-дия, сострадания; собственное дионисийство Ницше провозглашает как религию страдания и жизнеутверждения.

По убеждению Ницше, христианство на место человеческих истин поставило фикции Бог, искупле-ние, милость, добродетель и т.д., придав им характер безличности и всеобщности: "самые глубокие законы сохранения и роста повелевают как раз обратное: чтобы каждый находил себе свою добродетель, свой категори-ческий императив". С иронией относился Ницше и к идее "чистого духа".

Вера в "чистый дух" не является, по его мысли, доказательством высшего происхожде-ния человека, его божественности. Если мы отбросим нервную систему, чувства (т.е. "смертную оболочку"), то, как писал Ницше, мы "обсчитаемся". Христианство, по Ницше, это отказ от действительности, ее оклеветание. Народ, который верит в себя, имеет также и сво-его собственного Бога.

В нем он чтит свои добродетели. Основой такой религии является благодарность народа за свое существование. Такое божество, по Ницше, про-является как в добре, так и во зле. Христианский бог бог только добра, которому не знакомы ни сила, ни по-беда, ни гнев. Если народ погибает, если исчезает его вера в будущее, его надежда на свободу, то меняется и Бог, превращаясь в доброго и скромного, советующего "душевный мир", "осторожность", "любовь к другу и врагу" и т.

Это Бог, выро-дившийся в противоречие с жизнью, обожествляющий "ничто". Источник христианства для Ницше это ан-тичность. Уже первоначальная апостольская община представляла собой, по Ницше, мир больных. В позднеантичном мире эти люди повсюду встречали родст-венные души, т.к. в язычестве давно уже росло анти-язычество уродливые и больные религиозные фор-мы.

И вот христианство усвоило учения и обряды всех подземных культов Римской империи, порождения больного разума. Ибо, согласно Ницше, "судьба хрис-тианства лежит в необходимости сделать самую веру такой же болезненной, низменной и вульгарной, как были болезненны, низменны и вульгарны потребности, которые оно должно было удовлетворить".

Сократ и Платон для Ницше провозвестники этого явления. Античность сама породила христианство. Христианст-во вобрало в себя все проявления ущербной и угасаю-щей жизни: жертвенность, аскетизм, философию мироотрицания и т.д. Оно победило, как считает Ницше, благодаря своим историческим корням иудаизму: "Евреи это самый замечательный народ мировой истории, потому что они, поставленные перед вопросом: быть или не быть, со внушающей ужас сознательнос-тью предпочли быть какою бы то ни было ценою: и этою ценою было радикальное извращение всей приро-ды...".

Как подчеркивал Ницше, они оградили себя от всех условий, в которых народ только и мог жить... они извратили ценности, изобретя моральные идеалы, кото-рые до тех пор, пока в них верят, превращают их немощь в мощь, а их ничтожество в ценность... Именно здесь и проявился инстинкт ressentiment, из ко-торого всякое жизнеутверждение выглядит злом.

Евреи, несмотря на свою силу и мощь, сами отказались от ми-ра действительности, от реальности, что привело к по-нижению воли к власти и явилось причиной физиоло-гического спада, decadence. В связи с христианством Ницше вводит слово "ressentiment" это злопамятство и мстительность, ненависть, злоба, но это все сопро-вождается чувством бессилия.

Иисус для Ницше это некий человеческий тип, которому нужно дать пси-хологическую характеристику. Иисус несет в мир но-вую жизненную практику, а не новое знание. Эта прак-тика имеет своей целью блаженство, которое заключа-ется в том, чтобы чувствовать себя дома в том мире, ко-торый не может потревожить никакая реальность, в мире внутреннем.

Дело блаженного проявляется в том, что он проходит мимо мира, или сквозь мир, не позво-ляя ему себя затронуть. Свое понимание Христа Ницше противопоставляет понятиям "герой" и "гений". Хрис-тос это не герой, как хотят показать его Евангелия. Он противоположность борьбе; неспособность к противодействию делается здесь моралью; блаженство в мире, в кротости, в неспособности быть врагом.

Что же касается слова "гений", то Ницше пишет: "говоря со строгостью физиолога, здесь было уместно совершенно иное слово слово "идиот". Для Ницше, не Ренан, а Достоевский был тем, кто угадал Христа, поэтому "идиот" равен здесь "святому", что доказывается соеди-нением: "святой идиот". Все это имеет своей причиной крайнюю восприимчивость к страданию и раздраже-нию, "инстинкт ненависти против всякой реальности".

Главным же за-блуждением, на которое делает упор Ницше, было обо-жествление такого психологического типа. Задача Ии-суса дать образец новой жизни, нового поведения. "Новое поведение, но не новая вера...", комментиру-ет Ницше. Только внутренние реальности Христос при-нимал как реальности. Он лишь символ. "Ничего нет более не христианского, как грубые церковные понятия о Боге как личности, о грядущем "Царстве Божьем", о потустороннем "Царстве Небесном", о "Сыне Божьем", втором лице св.

Троицы это ... всемирно-историчес-кий цинизм в поругании символа". Христос, по Ницше, умер не для спасения людей, но чтобы показать, как нужно жить. Здесь Евангелие против Христа, или на-оборот, Христос против Евангелия. "До бессмыслицы лживо в "вере" видеть примету христианина, хотя бы то была вера в спасение через Христа; христианской мо-жет быть только христианская практика, т.

е. такая жизнь, какой жил тот, кто умер на кресте...". Как же по-лучилось так, спрашивает Ницше, что Христос стал Сыном Божьим? Не выдержала идея равенства всех как детей Божьих, которому учил Иисус; местью человека было неумеренно поднять Иисуса, отделить его от себя: совершенно так, как некогда "иудеи из мес-ти к своим врагам отделились от своего Бога и подняли его на высоту".

Один Бог и один Сын Божий: оба по-рождение ressentiment. Воскрешение, вера в личное бессмертие разрушают "всякую естественность в ин-стинктах", т.е. все, что есть в инстинктах хорошего, что способствует жизни, ручается за будущее возбужда-ет теперь недоверие. "Жить так, чтобы не было более смысла жить, это становится теперь "смыслом" жиз-ни...".

Истинность христианства для Ницше заключает-ся в том, что оно не исторично, но ежечасно; не церковь основа христианства, а сам человек, и идея Вечного Возвращения связана с пониманием Христа, как возни-кающего ежемгновенно. Ницше противопоставляет Ии-сусу Павла в образе первого огрубителя и губителя хри-стианства. (Как предупреждал К.

Свасьян в коммента-риях к "Антихристу", две последние книги Ницше "Антихрист" и "Ессе Homo" требуют особенно осто-рожного и критического подхода: "элемент невменяе-мости и распада Я свил себе в этих сочинениях злове-щее гнездо...".) Для Ницше Павел является, пожалуй, самым ненавистным персонажем истории, исказившим смысл учения Христа.

Противопоставляя друг другу Христа и Павла, Ницше исходил из лютеровской интер-претации посланий апостола. Теологическим обоснова-нием разрыва с католической церковью служили уче-ния Лютера о предопределении и об "оправдании верою". Именно Лютер довел до предела противопостав-ление разума и веры, что дало Ницше возможность го-ворить об изначальной враждебности христианства ра-зуму.

В "Антихристе" затронут и буддизм. Ницше осуждает и христианство, и буддизм за принадлеж-ность к нигилистическим религиям, при этом он видит 9 них серьезные различия. "Осуждая христианство, писал Ницше, я не хотел бы быть несправедливым по отношению к родственной религии... к буддизму". Он находит буддизм "в сто раз реальнее христианства", "в сто раз холоднее, правдивее и объективнее".

Главное для Ницше в буддизме это отказ от понятия "Бог", замена "борьбы против греха" на "борьбу против стра-дания", отказ от аскетического идеала и, в тоже время, умеренность в потребностях, немстительный характер буддистского учения. Если в христианстве, по Ницше, ищут спасения низшие сословия и поэтому "христиан-ству нужны были варварские понятия и оценки, чтобы господствовать над варварами", то буддизм, по мысли философа, религия "цивилизации", близящейся к концу, приведшей к усталости, религия для "добрых, нежных рас, достигших высшей степени духовности".

В этом смысле буддизм также стоит выше христианст-ва. Сравнение Иисуса с Буддой имеет весьма неожидан-ное продолжение, т.е. аутентичное христианство, хрис-тианство самого Христа могло бы стать чем-то вроде европейской формы буддизма. Буддизм используется Ницше прежде всего как средство полемики с христи-анством. Отношение к "Законам Ману" у Ницше такое же двойственное, как и к буддизму.

В "Антихристе" до-стоинство "Законов Ману" видится им как раз в том, что знатные сословия, философы и воины с их помо-щью держат в руках массы. Ложь не отрицается, но упор сделан на цели этой лжи, и здесь Ницше говорит о том, что христианству как раз и недостает святых це-лей. В вину буддизму Ницше ставит пессимизм, жизнеотрицание. В противоположность этому Ницше ставит Диониса, "учителя вечного возвращения", Дионис против Будды.

Тело для Ницше имеет первостепенное значение. Его философия это танец, не как движение души, а как движение тела. (См. Тело.) Метафора это основ-ной элемент языка тела, тела как становления. Станов-ление и есть преодоление языка. В танце тела рождает-ся мысль. Мыслить у Ницше это возвращать поняти-ям их первоначальный смысл, метафоричность, уже стертую в понятийном языке.

Что же касается христианства, то это вре-мя полумрака, это сумерки: нет тела и нет света, есть только одна иллюзия реальности. Свет и есть то усло-вие, при котором тело может выйти за пределы самого себя. Ницше писал, что человек есть "еще не устано-вившееся животное" с неопределенными возможностя-ми, Однако именно этот "недостаток" человека и есть в то же время его шанс.

Он еще не то, чем может быть, но он еще может стать всем. Ницше отнюдь не хочет, что-бы человек стал, наконец, "установившимся живот-ным", то есть определенным типом, ибо это непремен-но означало бы стадный тип. Совсем наоборот, подлин-ная сущность человека заключается именно в том, что он не установился, что он всегда может выйти за свои пределы.