История слов - индифферентный

БЕЗРАЗЛИЧНЫЙ, ИНДИФФЕРЕНТНЫЙ

Слово безразличный возникло как отрицательный антоним книжного слова различный. Слово различный (так же, как и различие) было унаследовано русским литературным языком от языка старославянского и уже в древнерусской письменности XI — XV веков широко употреблялось в значениях: 1) `разнообразный, различающийся по виду, лицу, всевозможный' (например, в Житии Феодосия: различьная и многоцѣньная брашьна); 2) `неодинаковый, отличный, несходный' (например, в «Златоструе»: не различно же богатьство ти оубожьство (Срезневский, 3, с. 42—44).

Таким образом, основные книжные значения слова различный определились давно и обнаружили большую устойчивость в дальнейшем ходе развития русского литературного языка. Испытавши стилистические сдвиги, эти значения — с некоторыми изменениями в оттенках и в более отвлеченной форме — сохранились и в современном русском языке (сл. 1847, 4, с. 39).

В народной речи глагол различить употребляется в значении `разъединить, раскинуть'. Ср. у В. А. Слепцова в «Письмах об Осташкове» передачу речи рыбака и одновременно рыбопромышленника: «Знаю я: — ходит ерш поверху, мошкой питается, комарем. Сейчас я различил частицу [т. е. раскинул частую льняную сеть], опустил на самое дно, потянул ее кверху» (Слепцов, 1932, с. 411).

Слово безразличный и по характеру своего образования (приставка без- + именная основа + суффикс -ьн + примета прилагательного; ср. безвредный, безсовестный)¹⁷ и по своему лексическому значению является таким же книжным славянизмом в русском литературном языке, как и слово различный. До начала XIX в. безразличный употребляется как отрицательная параллель к слову различный. В словаре 1847 г. безразличный определяется так: `не могущий быть различен от других' (1, с. 79). На основе этого древнего значения вырабатывается новое: `ничем не выделяющийся из ряда других, непримечательный, не имеющий резких отличий, одинаковый, не дифференцированный'. Однако и в оттенках этого значения уже с начала XIX в. ярко сказалось влияние тех новых значений, которые развились в слове безразличный под влиянием французского indifférent, а именно: `лишенный внутреннего интереса к чему-то, равнодушно-апатический'. У Апполона Григорьева в «Моих литературных и нравственных скитальчествах»: «Молодежь ... делилась на две части: одну — меньшую, которая шла в глубь дела, принимала веяния в сурьез, переводила их в жизнь и скоро ощущала страшное неудовлетворение поверхностным отражением, и другую, конечно многочисленнейшую, которая совершенно довольствовалась верхами, и, вероятно, доселе век свой доживает в безразличном поклонении Гюго и Марлинскому...» (Ап. Григорьев, с. 115).

Старое этимологическое значение слова безразличный во второй половине XIX в. вытесняется употреблением слова неразличимый, которое было образовано в 30—40-х годах XIX в. Впрочем, ср. у Гончарова в «Обломове»: «Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам».

Близкое значение сохранилось у слова безразличный лишь преимущественно в специальном, научном языке. Здесь безразличный обозначает: `нейтральный, не подверженный никакому преимущественному влиянию'. Например: «Безразличный пояс магнита лежит на середине между его северным и южным полюсами. Безразличное равновесие» (Ушаков, 1, с. 115—116).

Акад. Я. К. Грот в «Словаре русского языка» еще не отмечает всех новых значений, укрепившихся в слове безразличный в литературном языке XIX в. Он так характеризует значения и употребления этого слова: «Безразличный, -ая, -ое; -чен, -чна, -о. `Не различаемый', `неразличимый'; `одинаковый', `равный'. Употребл. более в виде наречия: безразлично, все равно» (сл. Грота — Шахматова, 1891, 1, с. 158).

Новая жизнь слова безразличный началась с того момента, когда оно в языке русской интеллигенции конца XVIII — начала XIX в. сблизилось с французским indifférent. Безразличный с морфологической точки зрения представлялось тожественным. Оно было как бы специально приспособлено для того, чтобы стать семантическим кальком (sic!) французского слова. Еще В. К. Тредиаковский при переводе трактата Alexandre Deleyre «Analyse de la Philosophie du Chancelier Françoise Bacon» (1755) испытывал затруднение в переводе французск. indifférence и indifférent: «indifférence передается им через неразнственность и равность, а прилагательное indifférent через церковнославянизм не пекущийся» (Виноградов. Очерки, с. 151). Возможен был и перевод: «неразнственный». Отсюда — один шаг до понимания слова безразличный как калька, соответствующего indifférent.

Ср. у Ап. Григорьева в воспоминаниях «Мои литературные и нравственные скитальчества»: «...эпоха бессознательных и безразличных восторгов, в которую наравне с этими вечными песнями [Пушкина] восхищались добрые люди и ”Амалат-беком...“. Несмотря на бессознательность и безразличность восторгов, на какое-то беззаветное упоение поэзиею, на какую-то дюжинную веру в литературу, в воздухе осталось что-то мрачное тревожное» (Ап. Григорьев, с. 4—5). «Полевой и его направление действительно отражали в себе, как в зеркале, все современные веяния, но отражали безразлично, поверхностно, почти бессознательно» (там же, с. 115). «И это нечто не были убеждения... деда, ибо у того были крепкие убеждения, а просто — это была вся бывалая эпоха, воспринятая его душою безразлично, бессознательно, так сказать рабски, не осмысленная никаким логическим процессом, засевшая в ум гуртовым хаосом» (там же, с. 124). У Салтыкова-Щедрина в рецензии на роман «Цыганы» В. Клюшникова (1871): «Может ли творить художник, не обладающий никаким миросозерцанием? Поборники свободы искусства не только отвечают на этот вопрос утвердительно, но даже полагают, что безразличное отношение к воспроизводимым явлениям есть наилучшее положение, о котором художник может мечтать».

Слово индифферентный (ср. польск. indyferentny `безразличный') укрепилось в русском языке петровского времени. Например, в «Журнале Петра Великого» (т. 2, отд. 1, с. 554): «Ему весьма индиферентно, хотят ли со Шведской стороны мир заключить, или нет» (Смирнов, Зап. влияние, с. 119).