История слов - вкус

ВКУС

Не подлежит сомнению, что во многих случаях влияние западноевропейских языков на семантическую систему русского языка лишь ускоряло процесс развития переносных, отвлеченных значений у русских слов, но не изменяло, не ломало его природного течения, не направляло его в другую сторону. Поэтому между русскими значениями слова и его новым, общеевропейским или интернациональным содержанием устанавливается тесная, органическая связь. Например, слово вкус, первоначально обозначавшее действие по глаголу вкусить (ср. церковнославянское выражение: «вкусить от древа познания добра и зла»), а затем соответствующее ощущение от вкушаемой, принимаемой пищи (сладкий, горький, неприятный вкус; кислое на вкус яблоко и т. п.), около середины XVIII в. получило переносное отвлеченное значение под влиянием франц. goût, нем. Geschmack. Известно, что и нем. Geschmack только в XVII в. приобретает новое значение художественного чутья под влиянием франц. goût (ср. в немецкой художественной критике XVIII в. — guter Geschmack = франц. bon goût).

А. С. Шишков в «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» (1803) дает тонкий анализ значений слова вкус, но с позиций корнеслова-славянофила: «С словом вкус мы точно так же поступаем, как с словом предмет, то есть весьма часто употребляем его некстати. Оно происходит от глагола вкушать или от имени кусок и значит чувство, какое получает язык наш от раздробления зубами куска снеди. Сие есть главное его знаменование: и потому в следующих и подобных сему речах: вкусное вино, приятное вкусом яблоко, противное вкусу лекарство, тако ж и в сопряжении его с приличными ему прилагательными именами, как-то: кислой, сладкой, горькой, пряной вкус и проч., имеем мы ясное и чистое о нем понятие» (см. Шишков, Рассужд. о ст. и нов. слоге, 1813, с. 194). Но ведь «одно и то же самое слово служит к изображению двух или многих понятий, из которых одно есть первоначальное, а другие по сходству или подобию с оным от него произведенные. Мы говорим вкушать пищу, и говорим также вкушать утехи... Здесь в первой речи слово вкушать имеет настоящее свое знаменование, а во второй заимствованное от подобия с оным. Равным образом и слово вкус употребляется иногда в первоначальном знаменовании, то есть... означает чувство, различающее снедаемые вещи; а иногда в производном от подобия с оным, то есть означает разборчивость или знание различать изящность вещей. В сем последнем смысле нигде не находим мы оного в старинных наших книгах. Предки наши вместо иметь вкус говаривали: толк ведать, силу знать. Потом с немецкого Geschmackвошло к нам слово смак, а, наконец, читая французские книги, начали мы употреблять вкус соответственно употреблению французского слова goût (там же, с. 195). «Есть ли бы мы, распространив знаменование слова вкус, употребляли оное там токмо, где составляемая из оного речь [т. е. фразеологическое сочетание. — В. В.] непротивна свойству языка нашего, как, например, следующая: «у всякого свой вкус», или «это платье не по моему вкусу», то, конечно, было бы сие обогащением языка». Но, по мнению Шишкова, в новом слоге российского языка фразеологическое употребление слова вкус всецело подчинено нормам французского языка. «Мы говорим: ”он имеет вкус в музыке“. Хотя привычка и делает, что речь сия не кажется нам дикою, однако ж в самом деле оная состоит из пустых слов, не заключающих в себе никакой мысли; ибо каким образом можно себе представить, чтоб вкус, то-есть чувство языка или рта нашего, пребывало в музыке, или в платье, или в иной какой вещи?» (там же, с. 196).