Словарь книжников и книжности Древней Руси - логгин монах спасо-прилуцкого монастыря

Герой Жития – Иоанн, сын угличского князя Андрея Васильевича Большого, брата Ивана III, внук Василия II Темного, родившийся в 1477 г. и крещеный в Великих Луках. В 1491 г. его отец, он и его младший брат Дмитрий были схвачены Иваном III и заточены (см.: ПСРЛ. СПб., 1848. Т. 4. С. 160; СПб., 1859. Т. 8. С. 223), причем их Угличский удел был присоединен к великому княжению. Через три года Андрей Васильевич умер в московской тюрьме. Сыновей держали в заключении в Переяславле, затем в Белозерске, наконец, в Вологде. Согласно Житию, старший духовно укреплял младшего. Проведя более тридцати лет в оковах, он умер (19 мая 1522, 1523 или 1525 г.) (см.: ПСРЛ. СПб., 1841. Т. 3. С. 198 – Прибавление к Летописи Новгородской II). Перед смертью, больной, он выразил желание принять монашество и был пострижен под именем Игнатия игуменом Прилуцкого монастыря Мисаилом, а затем и погребен им под алтарем монастырского собора у ног основателя монастыря, Дмитрия Прилуцкого. (Брат Иоанна-Игнатия, Дмитрий, намного его пережил: в 1540 г. боярская дума по настоянию Ивана Федоровича Бельского постановила снять с него оковы и впустить больше света и воздуха в его темницу. Великий князь Василий III Иванович, посетивший в 1528 г. Вологду, никак не облегчил участь и даже не навестил своего двоюродного брата. Умер тот около сер. XVI в.; как святой прославлен не был; в библиотеке Спасо-Прилуцкого монастыря под № 11/12 хранился принадлежавший Дмитрию Сборник 1515 г., содержавший написанное Андреем Юрьевым Житие князя Феодора Ярославского). Согласно местному преданию, записанному в XIX в. (Кедровский Н. Сведения об иконе Божией Матери всех скорбящих радости, находящейся в церкви Тюремного замка г. Вологды, и о самой сей церкви // Вологодские епархиальные ведомости. 1864. № 5. Прибавления. С. 128–135), оставшаяся после братьев икона Богоматери всех скорбящих радости, доставшаяся им от родителей, хранилась затем в Вологодской тюремной церкви.

Житие Иоанна-Игнатия Ключевский охарактеризовал как «краткую повесть, чуждую реторических украшений». В Житии нет прямого осуждения действий царя Ивана III, уморившего своего брата и заточившего племянников. Автор традиционно ссылается на козни дьявола, который, «ненавидяй добра роду человеческому, вложи промеж великого князя и князя Андрея Васильевича ненависть о суете мира сего». Страдая вместе с братом в долгом заключении в темнице «в железах многих тяжких» (это вполне согласуется со свидетельством летописи: «и положиша на него (князя Андрея. – М. К., Г. П.) чепь и оковаша его и дву сынов его»; см.: Насонов А. Н. История русского летописания XI – начала XVIII века. Очерки и исследования. М., 1969. С. 382), князь Иван утешает брата тем, что страдания – путь к спасению, а великий князь и его дети этому спасению помощники. Монолог князя Ивана написан Л. умело и выразительно. Завершается Житие семью чудесами исцеления, происшедшими вслед за кончиной Иоанна-Игнатия. В Житии очень точно указаны имена и адреса исцелившихся у его гроба: например, Дарья «жена от веси, глаголемые Маслина деревни, зовомой Павшина», или каменотесец Давид, живущий близ обители. Этот был наказан за то, что, делая каменную гробницу Игнатию, запросто сел на нее. Он выздоровел через три дня после слезной молитвы у гроба святого. Впоследствии к этим чудесам были приписаны другие.

Существует и краткая, по-видимому, вторичная, редакция Жития (см.: ГПБ, собр. ПДА, № 280, кон. XVII – нач. XVIII в.), в которой сокращен монолог князя Ивана, убраны стилистические украшения текста, нет чудес.

Точное время канонизации Игнатия не установлено. Скорее всего он не был объявлен общерусским святым, а почитался только как местный вологодский. Его Житие встречается в основном в рукописях XVII–XIX вв., однако список из ГБЛ, собр. Большакова, № 37, по определению Г. П. Георгиевского, относится к XVI в. (см.: Георгиевский Г. П. Рукописи Т. Ф. Большакова. Пг., 1915. С. 29).

Служба, повторяющая мысль Жития о подвиге князя, написана, вероятно, несколько позже Жития. Имя ее автора читается по первым буквам тропарей: «Господи боже, помилуй Илию» (ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 628, XVII в., л. 165).

Житие Игнатия написано как произведение вологодской традиции в обстановке возникновения на севере новых монастырей и новых агиографических произведений. В это же время была составлена новая редакция Жития Димитрия Прилуцкого. Жития вологодских святых – Дмитрия Прилуцкого, Корнилия Комельского (см. Нафанаил, инок Корнилиева монастыря), Иоасафа Каменского, Игнатия Вологодского помещаются вместе в рукописных сборниках. В рукописи ГПБ, Q.I.365, л. 226 об.–230 об. читается общая молитва Дмитрию и Игнатию. В Москве, в Китай-городе на Прилуцком дворе существовала церковь Димитрия и Игнатия (по данным 1737 г. – ЧОИДР. 1859. Кн. 3, отд. V. Смесь. С. 8).

С другой стороны, Иоанн-Игнатий Вологодский с его Житием включается, наряду с князем Романом Угличским (XIII в.) и царевичем Димитрием (XVI–XVII вв.), в пантеон угличских святых, что отразилось в поздних Угличских летописцах (см. Житие Романа Угличского).

Изд.: Ярославские епархиальные ведомости. 1873. № 28, часть неофиц. С. 223–228.

Лит.: Савваитов П. Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. СПб., 1844. С. 31–32, 36–37; Северная Пчела. 1846. № 28. С. 112; Ключевский. Древнерусские жития. С. 271; Верюжский И. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковию и местно чтимых. Вологда, 1880. С. 387–404; Филарет [Гумилевский]. 1) Русские святые, чтимые всею церковью или местно. СПб., 1882. Т. 2. С. 108–112; 2) Обзор. С. 155; Строев. Словарь. С. 192; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 206–207; Голубинский. История канонизации. С. 153; Серебрянский. Княжеские жития. С. 290–291.

М. Д. Каган, Г. М. Прохоров

Словарь книжников и книжности Древней Руси