Краткие содержания произведений - валентин катаев - уже написан вертер

Прокудин! Фон Дидерихс! Венгржановская! Он вспомнил, что у гаража заставляют раздеваться, неотделяя мужчин от женщин…Лариса Германовна, узнав об аресте сына, бросилась к бывшему эсеру по имени Серафим Лось.

Когда-то они вместе с нынешним предгубчека, тоже бывшим эсером, Максом Маркиным бежали из ссылки.

Лосю удалось во имя старой дружбы упросить его «подарить ему жизнь этого мальчика». Маркин обещали вызвал Ангела Смерти. «Выстрел пойдет в стену, — сказал тот, — а юнкера покажем как выведенного врасход».Утром Лариса Германовна нашла в газете в списке расстрелянных Димино имя. Она вновь побежала кЛосю, а Дима тем временем другой дорогой пришел на квартиру, где они жили с Ингой. «Кто тебявыпустил?» — спросила она вернувшегося мужа. Маркин! Она так и думала. Он бывший левый эсер. Контрапролезла и в органы! Но еще посмотрим, кто кого. Только теперь Дима понял, кто перед ним и почему такхорошо был осведомлен следователь. Инга тем временем отправилась в самую шикарную в городегостиницу, где в номере люкс жил уполномоченный Троцкого Наум Бесстрашный, когда-то убившийгерманского посла Мирбаха, чтобы сорвать Брестский мир. Тогда он был левым эсером, теперь жетроцкистом, влюбленным в Льва Давыдовича. «Гражданка Лазарева! Вы арестованы», — неожиданно изректот, и, не успев прийти в себя от неожиданности и ужаса, Инга оказалась в подвале.Дима тем временем пришел к матери на дачу, но застал её мертвой. Вызванный сосед доктор ничем ужене мог помочь, кроме как советом сейчас же скрыться, хоть в Румынию.И вот он уже старик. Он лежит на соломенном матраце в лагерном лазарете, задыхаясь от кашля, срозовой пеной на губах. В затухающем сознании проходят картины и видения. Среди них вновь клумба,

гараж, Наум Бесстрашный, огнем и мечом утверждающий всемирную революцию, и четверо голых: троемужчин и женщина с чуть короткими ногами и хорошо развитым тазом…Человеку с маузером трудно пока представить себя в подвале здания на Лубянской площадиползающим на коленях и целующим начищенные кремом сапоги окружающих его людей. Тем не менеепозднее его взяли с поличным при переходе границы с письмом от Троцкого к Радеку. Его втолкнули вподвал, поставили лицом к кирпичной стене. Посыпалась красная пыль, и он исчез из жизни.«Наверно, вы не дрогнете, сметая человека. Что ж, мученики догмата, вы тоже — жертвы века», каксказал поэт.

См. также:

Кобо Абэ Женщина В Песках, Гоголь Николай Васильевич Майская Ночь Или Утопленница, Оноре Де Бальзак Утраченные Иллюзии, Герман Брох Невиновные, Василь Быков Обелиск, Гомер Илиада