Энциклопедия мифологии - западносемитская мифология

У западносемитских народов не сложилась единая для всех этнических групп система мифологических представлений, несмотря на языковую близость, общность важнейших элементов культуры, постоянные контакты. В отдельных обществах складывались свои мифологические циклы, типологически тождественные, а часто и сюжетно близкие; наряду с существованием общих имелись и местные, локальные божества; на первый план могли выдвигаться разные боги, в их облике преобладали те или иные черты, появлялись новые. Наличие уже на раннем этапе общих мифов и божеств (в т. ч. верховных) не привело к формированию единого пантеона; наоборот, в поздней З. м. местные боги играли первенствующую роль и становились верховными божествами, воспринимая атрибуты более ранних верховных богов.

Имена богов в З. м. часто были табуированы. Они, как правило, заменялись эпитетами, прозвищами и др. апеллятивами: Балу, в более позднем произношении Баал «хозяин, владыка»; Мильком, Мильк «царь, хозяин»; Адон«господь»; Эшмун, Шем «имя» и т. п. Один апеллятив мог применяться к нескольким богам, иногда определённым, очевидно, составляющим в мифологических представлениях некий «класс»; в таких случаях в применении к одному из этих богов апеллятив нередко сочетался с конкретным эпитетом [Алиййану-Балу, где «Балу» апеллятив, «Аллиййану» («силач») эпитет]; с другой стороны, апеллятивы могли постепенно превращаться в имена собственные. Имена богов часто обозначали соответствующий предмет или явление: Рашап, позднее Решеф «пламя», Йамму - «море», Йарих - «луна» и т. д. Наряду с этим, имена могли принимать значение «бог», как имя Илу, первоначально «сильный, могучий».

В сочетаниях с именами богов часто встречаются термины родства (аб «отец», ах «брат», амму «дядя», и т. п.), что указывает на существование представлений о богах как о сородичах, очевидно, первопредках. Некоторые боги мыслились как основатели и владыки определённых городов, о чём свидетельствует, например, ряд топонимов: Иерихон город Йариха, Сидон (Цидон) Цида, Иерусалим (Йерушалем) «построенный Шалиммом» (см. Шалимму и Шахару).

Большое место в З. м. занимали календарные мифы; важную роль играл культ богов плодородия; были распространены сюжеты о смене поколений богов, борьбе богов за престол, сил добрых с силами зла. На раннем этапе верховным божеством, очевидно повсеместно, считался Илу (в более позднем произношении Ил, Эл и др.). Библейские повествования о сотворении мира словом Элохима восходят, несомненно, к палестинским доиудаистическим представлениям об Илу. Супруга Илу Асират (в позднейшем произношении Ашера), праматерь и владычица богов. В угаритском списке богов Илу предшествует «Илу отцовский», возможно, отец первого, свергнутый им (позднее, в других местностях, отцом Илу считался Баалшамем - владыка неба). В угаритских мифах власть над миром и богами фактически переходит от Илу (при сохранении им положения верховного бога) к богам младшего поколения. Их борьба за власть одна из основных коллизий в этих мифах. Главному претенденту на власть умирающему и воскресающему богу бури и плодородия Балу, олицетворяющему доброе начало, посвящён важнейший угаритский мифологический цикл. С помощью сестры и возлюбленной девы-воительницы А кат он борется со своими основными врагами богом смерти и подземного мира Муту (позднее Мот) и богом водной стихии Йамму. В борьбе с Муту (возможно, также наделённому плодоносящей силой) Балу гибнет, но Анат убивает Муту, и Балу воскресает. Конфликт между Балу и Муту постоянно возобновляется. В Угарите противником Балу является также и бог плодородия Астар (олицетворение планеты Венера), которому Илу пытается передать власть после гибели Балу. Очевидно, победив всех своих врагов, Балу становится фактическим властелином вселенной. Особый интерес угаритской традиции к этому персонажу объясняется, по-видимому, тем, что он был богом покровителем Угарита.

В Угарите регулярно устраивалось храмовое действо, инсценирующее миф (также связанный с культом плодородия) о рождении от священного брака Илу богов вечерней и утренней зари Шахару и Шалимму, в результате которого пробуждаются силы природы.

Известны угаритские мифоэпические предания об Акхате и о Карату, в которых участвуют как боги, так и люди.

Циклы мифов, группировавшихся вокруг местного бога-покровителя, которые составляли локальную храмовую традицию, имелись и в других обществах переднеазиатского Средиземноморья. В храме Берита хранились записи мифов, посвящённых богу-покровителю этого города Йево (Йахве). Из мифологического цикла, посвящённого этому богу, выросла библейская сакральная традиция.

По египетским источникам, отражающим, очевидно, палестинско-ханаанейские мифологические представления, известно повествование о Горе (видимо, соответствующем западно-семитскому Астару), запечатавшем лоно Анат и Астарты, о Сете (Балу), снявшем печать, о том, как они были отданы Сету в жёны богом солнца Ра (западносемитский Шамшу?), о священном соитии Сета и Анат. В другом мифе рассказывается о том, как Йамму требовал для себя высшей власти среди богов и как Сет победил его.

В хеттских памятниках, пересказывающих ханаанейские мифы северной Сирии, рассказывается об Асират (Ашерту), пытавшейся соблазнить Балу (Баала); выполнив её желания по приказанию Илу (Элькунирши), он унизил её; между Асират и Балу начинается вражда. Северосирийские мифы о смене поколений богов, их борьбе за престол имеют параллели в хурритской мифологии; здесь, очевидно, имели место взаимовлияния.

С 1-го тыс. до н. э. на первый план выдвигаются культы местных богов. В Финикии широко почитался главный бог города Тир, покровитель мореплавания и колонизации Мелькарт, отождествлявшийся греками с Гераклом; он, очевидно, также являлся умирающим и воскресающим богом. Большое значение в греко-римском мире приобрёл финикийский умирающий и воскресающий бог Адонис, который, согласно реконструированному мифу, гибнет от руки Астара (Арес), ревновавшего полюбившую Адониса Астарту (Афродита). В Берите бытовал миф о безуспешных попытках Адониса стать супругом девы владычицы этого города; его соперником и победителем был бог моря (Йамму?). Из других финикийских богов Адонису типологически близок Эшмун.

Ещё в доэллинистическое время в Финикии предпринимались попытки систематизации мифов и создания своего рода священного писания. Наиболее значительное из таких сочинений традиция связывает с именем Санхонйатона, жившего, согласно преданию, в Верите (по другим версиям в Тире) во 2-й половине 2-го тыс. до н. э. Материалы, автором которых считался Санхонйатон, дошли в изложении грекоязычного писателя кон. 1 нач. 2 вв. н. э. Филона Библского; фрагменты из его сочинений известны в цитатах, использованных римским историком церкви кон. 3нач. 4 вв. Евсевием Кесарийским («Об евангельском приготовлении»). Согласно Филону, Санхонйатон использовал храмовую традицию Берита (по материалам Гиеромбала жреца в храме Йево) и, в частности, изучил «письмена аммунеев», возможно священные книги, приписывавшиеся богу мудрости Таавту. У Филона финикийская мифологическая традиция подверглась обработке в духе вульгаризированных идей греческой философии о первоэлементах мироздания и его развитии. Согласно космогонической схеме Санхонйатона Филона, первоэлементами были воздух и хаос, от которых произошли ветер и желание, породившие Мота смерть и одновременно жизненная сила, который имел облик ила. Он породил все остальные элементы мироздания. В результате вселенской катастрофы пожара (самостоятельный финикийский сюжет, усвоенный стоицизмом) возник космос и появились живые существа. От ветра Колпия и его супруги Баау родились Айон («вечность») и Протогон («перворожденный»); их детьми были Генос и Генея (порождающие существа), которые поклонялись солнцу владыке неба (Баалшамем?). Среди их потомков выделяются свет, огонь и пламя (Рашап?), открывшие людям способ добывать и употреблять огонь. От них происходят гиганты, один из которых, Ипсураний, научился строить хижины. Его потомками были изобретатели охоты, рыбной ловли и земледелия.

Богами были Элиун, или Эльон [(«всевышний»); он погиб, растерзанный диким зверем], и Берут [(«союз»); возможно, покровительница Берита и (или) какого-либо племенного союза]. От них произошли Уран небо и Гея земля, очевидно, первоначально Баалшамем и, может быть, Арцай ('ars, «земля»; известна по угаритским мифам как дочь Валу). От Урана родились Эл (Илу) Кронос, Бетэль, Дагон, Атлас, Зевс Демарунт, чьим сыном был Мелькарт, и другие божества. Эл восстал против Урана и победил его; от Эла рождается новое поколение богов.

Филон приводит также изложенный Санхонйатоном миф о том, как Кронос (Эл) принёс в жертву Урану (Баалшамему) своего сына (Eusebius, Praeparatio Evangelica, I, 10, 44 и IV, 16, 156Д; см. Молох); этот миф известен и по изложению греческого философа Порфирия [(кон. 3 нач. 4 вв.); Porphyr. De abst. II, 56]; очевидно, он обосновывал обычай человеческих жертвоприношений.

Другую космогоническую схему традиция приписывает финикийцу Моху (2-е тыс. до н. э.), сочинения которого известны по изложению греческого философа 6 в. н. э. Дамаския («О первых принципах»). Согласно этой схеме, первоэлементами были эфир и воздух, породившие Улом («вечность»), от которого произошёл Хусор (первоначально Кусар-и-Хусас) - устроитель космоса. Из половин расколовшегося мирового яйца (возможно, оно было расколото Хусором) возникли небо и земля.

В эллинистическую эпоху финикийские боги были отождествлены с греческими; древние традиции сохранялись лишь в храмах и учёной среде.

В Карфагене (финикийская колония в Северной Африке) среди западно-семитскиx богов особо почитались бог солнца и плодородия Баал-Хаммон, отождествлявшийся римлянами с Сатурном, и его спутница Тиннит, отождествлённая с Юноной. С её культом, очевидно, слился культ Дидоны, основательницы Карфагена. Имело место и почитание других западносемитских богов, в частности Астарты; рано получили распространение культы греческих богов.

В Сирии с кон. 2-го тыс. до н. э. устанавливается господство арамейских племён; местное население усвоило арамейский язык (не отличавшийся существенно от ханаанейско-аморейских языков) как язык письменности. Это привело к контаминации и синтезу культур; сирийская мифология приобрела смешанный ханаанейско-арамейский характер. Особое распространение получили культы Бела, Хаддада (восходящих к Баал-Хаддаду), Баалшамина (Баалшамема), который быстро занял положение верховного бога. Широко почитался Мелькарт, его культ засвидетельствован, в частности, в Дамаске (в 1-й половине 1-го тыс. до н. э.). По-видимому, тогда же начинает складываться приобретший большое значение в эпоху эллинизма оргиастический культ богини Атаргатис (описанный в трактате Лукиана «О сирийской богине»), супруги Хаддада, в которой слились черты Астарты и Анат.

В эллинистическое время сирийские божества, отождествлённые с греческими и приобретшие греческие черты, во многом сохраняли первоначальный характер. Их почитание распространилось далеко за пределы Сирии, а при римских имераторах по всему средиземноморскому миру. На фоне разочарования греков и италиков в собственной официальной мифологии притягательную силу сирийским культам придавала присущая им таинственная обрядность, связанная со стремлением к постижению потусторонних мистических сил, «правящих» миром, а также оргиастический характер многих из этих культов. Наибольшее значение приобрело почитание Зевса Гелиополитанского (местный вариант Баалшамина; культовый центр Гелиополь), Атаргатис, Элагабала, оргиастический культ которого в период правления римского императора Элагабала (218-222), пытавшегося возвести Элагабала в «ранг» верховного божества государственного пантеона, стал важнейшим элементом римской официальной религии. Широкое распространение (также и за пределами Сирии) получил культ Юпитера Долихенского (Баалшамина; культовый центр поселение Долихе в Коммагене) с характерными для него мистериями и квазицерковной организацией. Значительную роль играл бог счастья и удачи Гад, выступавший как местный бог-покровитель и отождествлявшийся с греческой Тиха.

Одним из важнейших сакральных центров эллинистическо-римской Сирии был Гелиополь с культами Зевса, Геи, Афродиты-Атаргатис и Гермеса (возможно, соответствовавшего Малакбелу). Вероятно, к местной традиции относится миф о том, что в глубокой древности изображение Зевса Гелиополитанского было доставлено из Египта и в конце концов водворено в Гелиополе. Очевидно, имели место попытки придать культу Зевса Гелиополитанского монотеистические черты.

В пантеоне Пальмиры наиболее заметную роль играли две параллельные друг другу триады богов: Бел (верховный бог, владыка мира), Йарихбол («гонец Бола», т. е. Бела; бог солнца), Аглибол (бог луны) и Баалшамин (глава триады), Малакбел («посланец Бела»; бог солнца, параллельный, а возможно, тождественный Йарихболу), Аглибол. Судя по эпитетам Баалшамина («великий и милосердный», «добрый и воздающий»), вокруг его культа в 13 вв. складывалось религиозно-этическое учение. Место Баалшамина или Бела в триадах мог занимать бог, именовавшийся «Тот, чье имя благословенно в вечности» (его имя было запретным и нам неизвестно), культ которого широко распространился в Пальмире во 2-3 вв. и также представлял собой религиозно-этическое учение (он, очевидно, генетически связан с культом Баалшамина). Возможно, что эти триады были тождественны друг другу и являлись фактически одной триадой или имели тенденцию к слиянию. В Пальмире были широко распространены также культы других общесирийских, вавилонских и древнеарабских богов. Атаргатис почиталась как богиня покровительница города и была отождествлена с Тиха.

Обострение социальных противоречий привело к распространению в Сирии религиозно-этических учений. Наряду с упомянутыми, весьма популярными были митраизм, манихейство, христианство и др. В 3-4 вв. в Сирии, Финикии и её колониях в Северной Африке утвердилось христианство. Это привело к постепенному исчезновению язычества, которое, однако, долго сопротивлялось; поклонение Баалшамину, например, было засвидетельствовано в Эдессе ещё в 5 в., а в 12 в. Вениамин Тудельский видел в финикийских городах изображения древних богов.

В Палестине с 1-й половины 1-го тыс. до н. э. в рамках иудейско-израильского общества началось формирование иудаизма, основанного на монотеистическом культе Яхве, но ещё в эпоху эллинизма в палестинском городе Йамния имело место поклонение Гераклу (Мелькарту) и Хорону.

Лит.: Herdner A., Corpus des tablettes en cuneiformes alphabétiques découvertes a Ras Shamra Ugarit de 1929 a 1939, (v. 12], P., 1963; Donner Н., Röllig W.. Kanaanäische und aramäische Inschriften, Bd 1-3. Wiesbaden, 1966-69; Никольский НМ., Политеизм и монотеизм в еврейской религии, Избранные произведения по истории религии, М., 1974, с. 38-147; Тураев Б. А., Остатки финикийской литературы, СПБ. 1903; А1bright W. P., Baal Zephon, в кн.: Festschrift Alfred Bertholet zum 80 Geburtstag, Tübingen, 1950; его же, From the stone age to Christianity, Garden City, 1957; его же, Yahweh and the gods of Canaan, L., 1968; Baudissin W. von. Adonis und Esmun, Lpz., 1911; Caquot A., Le dieu 'athtar et les textes des Ras Shamra, «Syria», 1958, v. 35; Clemen С., Die phönikische Religion nach Philo von Byblos, в кн.: Mitteilungen Vorderasiatische Gesellschaft, Bd 42, Lig. 3, Lpz., 1939; Cross F. М., Canaanite myth and Hebrew epic, Camb. (Mass.), 1973; Cumont F. V. М., Les religions orientales dans le paganisme romain. P., 1929; Da hood М. J., Ancient Semitic Deities in Syria and Palestine, в сб.: Studi Semitici, v, 1, Roma, 1958; Cassuto U., Haela Anat, Yerušalayim, 1953; Du Mesnil du Buisson R., Les origines du pantheon palmyrenien, «Melanges de l'Université Saint-Joseph», 1963, v. 39; его же, Origine et evolution du pantheon de Туг, «Revue de l'histoire des religions», 1963, v. 164; его же, Etudes sur les dieux phéniciens hérites par l'empire Romain, Leiden, 1970; Dussaud R., Les religions des Hittites et des Hourrites, des Phéniciens et des Syriens, "Mana", 1945, v. 2; Eissfeldt O., Baal Zaphon, Zeus Kasios und der Durchzug der Israeliten durchs Meer, Halle (Saale), 1932; его же, Molk als Opferbegriff im punischen und hebräischen und das Ende des Gottee Moloch, Halle (Saale), 1935; его же, El im ugaritischen Pantheon, B., 1951; его же, Taautos und Sanchunjaton, В., 1952; его же, Kanaanaisch-ugaritlsche Religion, в кн.: Handbuch der Orientallstik, Abt. 1, Bd 8, Leiden, 1964; Fevrier J. G.. La religion des Palmyrenlens, P., 1931; Gaster T. Н., Thespis. N. Y., [1950]; Ginsberg Н. L., The Rebellion and Death of Ba'lu, «Orientalia., 1936, v. 5, fasc. 2, p. 17980; Gray J., The desert god 'attr in the literature and religion of Canaan, «Journal of Near Eastern Studies», 1949, v. 8, № 2; его же, The legacy of Canaan, Leiden, 1965; Hoftijzer J., Religio aramaica, Leiden, 1968; Кan A. Н., Juppiter Dolichenus, Leiden, 1943; Kapelrud A. S., Baal in the Ras Shamra texts, Cph., 1952; Lewy G., The Old West-Semitic Sun-God Hammu, «Hebrew Union College Annual», 1944, v. 18, p. 454-59; Oldenburg U., The conflict between El and Ba'al in Canaanite religion, Leiden, 1969; Pope М. Н., El in the Ugaritic texts, Leiden, 1955; Pope М. Н., Röllig W., Syrien, в кн.: Wörterbuch der Mythologie, Tl 1, Lfg 2, Stuttg.. [б. г.]; Röllig W., Die Religion Altsyriens, в сб.: Theologie und Religionswissenschaft, Darmstadt, 1973, S. 86-105; его же, El als Gottesbezeichnung im Phönizischen, в кн.: Festschrift Johannes Friedrich zum 65. Geburtstag, Hdlb., 1959; Stadelmann R., Syrisch-palästinensische Gottheiten in Ägypten, Leiden, 1967; Sourdel D., Les cultes du Hauran a l'epoque romaine. P., 1952; Seyrig Н., Le culte de Bel et de Baälshamin, «Syria», 1933, v. 14; 3; его же, Iconographie de Malakbêl, там же, 1937, v. 18; его же, La paredre de Bêl a Palmyre, там же, 1960, v. 37.

И. Ш. Шифман.

(Источник: «Мифы народов мира».)