Краткие содержания произведений - м. е. салтыков-щедрин - благонамеренные речи

русских надувают при покупке не потому, что они глупы, а потому что им на ум не приходит, что встране, где есть повсюду полиция, возможно мошенничество. «Не будь дураком!» Это паскудное инаглое слово «дурак» прямо и косвенно преследует автора, как панегирик мошенничеству,

присваивающему себе наименование ума.Хороший чиновник-администратор, на которого делают ставку большие начальники, отличаетсяврожденностью консервативных убеждений и боевой готовностью по первому трубному звукуотправляться туда, куда пошлют. Бюрократ новейшего закала — это Держиморда, «почищенный,

приглаженный, выправленный балагур, готовый родного отца с кашей съесть». Невозможно представитьсебе ни одного русского начальника, Который отнесся бы к себе с иронией, с оговорками, этопомпадур, который всегда серьезен или бесшабашно амикошонствует.Для хорошего администрирования России необходимы соглядатаи. Но русский соглядатай почему-торохля, это про него сказано: «Он онучи в воде сушит». Он никогда не знает, что ему надобно, и потомуподслушивает зря. А раз подслушавши, все валит в одну кучу. Он невежествен, поражается пустякам ипугается обыкновенных вещей, пропустив их через горнило своего разнузданного воображения.Откровенные признания Николая Батищева в письмах маменьке позволяют узнать, что нагосударственной службе нужно усердствовать, но знать меру. Желая стать прокурором, при одномимени которого преступники будут дрожать, Батишев еще в качестве помощника от души стряпает делана невиновных и категорически поддерживает все строгие обвинительные заключения. Когда егопросят разобраться с «Обществом для предвкушения Гармонии будущего», в списках которогопятнадцать человек, призывающих терпеливо переносить бедствия настоящего, Батишев привлекает поэтому делу до ста человек. Его усердие смущает даже искушенного генерала. Поняв свою негодность кпрокурорскому делу, молодой человек, проклиная судьбу и свою «честность», подает в отставку. Впостскриптуме обращенных к маменьке писем Батищев параллельно истории своей административнойнеудачи рассказывает об успехах дружка, ставшего адвокатом, некоего Ерофеева, научившегосянеплохо зарабатывать деньги и пускать их в оборот.Кто же столпы современного общества? Где их корни, каково их происхождение, как накоплены деньги,

которыми они владеют? Вот пример, Осип Иванович Дерунов, содержавший постоялый двор, через которыйпроходили и проезжали сотни людей. По гривеннику, по пятиалтынному накопил Дерунов немалоесостояние, позволившее открыть собственное большое хозяйство, обзавестись фабрикой. Припоследней с ним встрече в Петербурге рассказчик с трудом его узнает в шубе, отороченной светлымсобольим мехом. Приняв гордую позу аристократа, он невнятным движением протягивает два пальца взнак приветствия. Пригласив к себе литератора, который, к сожалению, не Тургенев, он хочетпорадовать томную белотелую жену, принимающую в гостиной полулежа в дорогом неглиже четырех«калегвардов». Оценив общество, в которое он попал, литератор нафантазировал «происшествие вАбуццских горах», историю, вполне достойную русского беллетриста, очаровывающего даму своимиприключениями. Несмотря на роскошь и богатство новой обстановки, рассказчик с сожалениемвспоминает о том Дерунове, который не снимал старозаветный синий сюртук, помогавший ему убедитьнемца-негоцианта в своей обстоятельности. Правда, с исчезновением прежней обстановки, окружавшейДерунова, исчезает и загадочность выжимания гроша из постояльца, партнера и собеседника. Теперьон нагло вожделеет к грабежу, и это нельзя скрыть никаким способом.Автору, прозванному Гамбеттой, т. е. «человеком отпетым, не признающим ничего святого»,

приходится беседовать по женскому вопросу с ответственным чиновником из бывших однокашниковТе-беньковым, называющим себя западником и либералом. Однако он не либерал даже, а консерватор.

Всего дороже ему в женщине её неведенье, он усматривает в нем благонамеренность. Разве можетженщина извлечь какую-нибудь действительную пользу из всякого рода позволений, разрешений,

знаний? Не может, убежден он, женщиной быть выполнена работа лучше, чем мужчиной. Ну, а если ещеженщины в реформы и в революцию полезут, то тут уж пиши пропало. Все их «достоинства», проявляемыена уровне семьи, выйдут наружу. Придется изменить все представления о добродетели, о великолепныхпобедах женщин над адюльтером, о поддержании семейных уз, о воспитании детей. «А что станется снами, которые не можем существовать без того, чтобы не баловать женщину?» Столп русскоголиберализма Тебеньков готов принять по их поводу не какое-нибудь, но третейское решение. «Системамоя очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не воспрещать», —говорит он. С его точки зрения, женщина, в особенности хорошенькая, имеет привилегию бытькапризной, желать бриллиантовые драгоценности и меха, но не должна рассуждать об околоплоднойжидкости и теориях Сеченова, иначе она покажется «неблагонамеренной».У Марии Петровны Воловитиновой три сына: Сеничка, Митенька и Феденька. Сеничка — генерал,

Митенька — дипломат, а Феденька не служит, он просто «пустейший малый и положительный ерыга». Итолько последнему чадолюбивая мамаша хочет оставить большое наследство, так её раздражают другиедети и родственники. «Разбойничье» начало в последнем её сынке ей очень нравится, и она все емупрощает и готова отдать, к страху и ужасу старшего сына-генерала, безуспешно мечтающего и прижизни хоть что-нибудь получить от нее в подарок.Переписка Сергея Проказнина с матерью Натали де Проказник свидетельствует о том, насколькоженщины бывают проницательны, умеют верно наставлять сыновей и положительно быть неглупыми.

Кочующий со своим полком Сергей Проказнин в свободное от учений время имеет удовольствие ивлюбиться, и волочиться, и даже иметь на прицеле третью дамочку постарше, вдову, проявляющую к немунедюжинный интерес. Тонкая наблюдательница и психолог, мать, не без знания женской натуры,

наставляет сына в его сердечной политике, рассказывая кое-что о своих французских любовниках. Ейне особенно нравится намерение сына без долгих разговоров «сделать «Тррах!» и покончить с этимраз и навсегда». Салон истинной светской женщины — не манеж и не убежище для жалких утех.

Переписка сына с матерью могла бы продолжаться еще очень долго, если бы её не остановило короткоеписьмо Семена Проказнина, в котором он сообщает о том, что прочел все письма сына, из которых узнал,

что сын «настроен на прелюбодеяние», как и его мать, сбежавшая с французом в Париж, а потому если онхочет спасти как-то расположение отца, то пусть возвращается в родительское имение и начнет пастисвиней.История Марии Петровны Промптовой, кузины Машеньки, позволяет сделать грустное умозаключение,

что браки молоденьких девушек с пожилыми тугодумными мужьями не идут им на пользу. Из умненьких ихорошеньких, доброжелательных и заинтересованных они превращаются в расчетливых исонно-патриархальных, закрытых для добрых речей. Упрямое соблюдение всех ветхозаветныхпредписаний супруга, усвоение страсти к накопительству делает когда-то веселую кузину Машенькумонстром, калечащим судьбу родного сына. Воздушное создание превратилось в ханжу, лицемерку,

скрягу.В поисках идеала и возможности заложить основы новой «небезалаберной русской жизни» хорошо бысогражданам иметь четкое представление о государстве, о том, зачем вообще оно нужно. «На вопрос:

что такое государство? Одни смешивают его с отечеством, другие с законом, третьи с казною,

четвертые, громадное большинство — с начальством». Общественные чувства часто отсутствуют,

каждый занят соблюдением собственного интереса, собственной выгоды, поэтому русскую армию иныепоставщики могут одеть в сапоги с картонными подошвами, держать впроголодь и отправить сбездарным начальником туда, откуда возврата не будет. Шуму в разговорах о служении отечествубывает много, но на деле патриотизм оборачивается грубым предательством, а ответственные за негопереводятся на другую работу. Народ — это дитя, доброе, смышленое, но обмануть его, обвести вокругпальца ничего не стоит. Россия переполнена подтачивающими её силы и средства «благонамеренными»чиновниками.

См. также:

Грасиан-и-моралесб Критикон, Бальтасар Грасиан Критикон, Владимир Набоков Защита Лужина, М Е Салтыков-щедрин История Одного Города, М Е Салтыков-щедрин Помпадуры И Помпадурши, Антуан Фюретьер Мещанский Роман