Литературная энциклопедия - бунин

, а тем более к революционной, пооктябрьской обстановке, определила и все особенности творчества Б. и его общественное поведение. По своему художественному направлению Б. не может быть отнесен целиком ни к одному из господствовавших перед революцией литературных направлений. От символистов его отделяет резко выраженная установка на реалистическую деталь, на быт и психологию изображаемой среды, от реалистов-общественников крайний индивидуализм в подходе к описываемым явлениям и подчеркнутый эстетизм в трактовке реалистических образов.

Сочетание этих особенностей заставляет отнести Б. к направлению так наз. «неореализма», литературной школы, возникшей в 1910-х гг. и стремившейся не только продолжать традиции классического русского реализма, но и перестроить их под новым, приближающимся к символизму, углом зрения. В наиболее зрелых своих произведениях (начиная с повести «Деревня», «Суходол» и кончая новеллами, созданными в последние годы, «Митина любовь», «Дело корнета Елагина» и романом «Жизнь Арсеньева») Б.

ясно выдает свою литературную генеалогию: мотивы Тургенева, Толстого, Лермонтова-прозаика, отчасти Салтыкова-Щедрина («Пошехонская старина») и С. Аксакова (особенно в яз. и описательном элементе) слышны у Б. очень отчетливо. Однако направленность их другая. У Б. очень ясно обнаруживается связь с родственной ему дворянской культурой, породившей те классические литературные образцы, от к-рых он исходит.

Дальнейшим шагом в этом направлении являются такие новеллы Бунина, как «Господин из Сан-Франциско», «Сны Чанга», «Братья» (1914-1917), где тот же мотив неизбежной гибели и связанный с ним мотив тщетности и бессмысленности бытия переносится в план личного существования (причем классовое происхождение этих идей часто затушевано тем, что облику действующих лиц искусно приданы внешние черты представителей иных классов).

Наконец в произведениях Б. эмигрантского периода («Митина любовь», «Дело корнета Елагина», «Преображение») мотив смерти предстает в наиболее оголенном виде, и художник как бы склоняется перед неизбежным концом, открыто провозглашая ценностное превосходство смерти над жизнью и ее «грубой животностью». Этой тематической направленности строго соответствует композиционное, образное и стилистическое осуществление новелл Б.

Если произведения Б. кануна 1905 даны в виде колоритно окрашенных, описательно психологических очерков и этюдов, то в дальнейшем все больший упор делается на углубление внутреннего драматизма положений и характеров, подчеркивание цельности настроения путем все более щедрого включения в новеллу скорбных лирических мышлений от лица героев или самого автора.

В эмигрантский период этот процесс завершается тем, что показ быта и психологии определенной, четко ограниченной социальной среды окончательно уступает место скорбной лирике на тему о жизни и смерти, причем в тех случаях, когда действующие лица все же введены, автор явно преследует цель не столько драматического развития их характеров, сколько превращения этих лиц в носителей заранее заданной лирико-философской темы.

В целом ряде случаев этому сопутствует предельное уменьшение числа действующих лиц, исключительное концентрирование внимания на двух героях участниках трагически-любовной интриги, смысл к-рой в обреченности подлинного человеческого чувства трагическому концу («Митина любовь», «Дело корнета Елагина», «Солнечный удар», «Ида»).

В ряде других новелл Б. выступает как чистый лирик, превращает новеллу в стихотворение в прозе на ту же лирико-философскую тему о красоте человеческого чувства и его обреченности в земных условиях. Мысля эту тему как общечеловеческую, Б. все более и более разгружает свои образы от черт быта, ищет вдохновения в образах прошлого, черпая их из религиозно-литературных памятников древности (Библия, Веды), а также из воспоминаний о прошлом быте русского дворянства, к-рый в последних произведениях писателя предстает все более и более идеализированным.

в указанном направлении во всех своих этапах определено ходом развития классовых отношений революционной эпохи? В данный момент можно с определенностью констатировать факт этой зависимости в грубых чертах. Так, неоспоримым является влияние революции 1905 и ее разгрома на творчество Б.: победа реакции, вместо того чтобы внести бодрость в сознание дворянства, к-рое находилось под непосредственным ударом революции, в действительности еще резче оттенило обреченность этого класса в его собственных глазах, поскольку эта победа не могла не ощущаться лучшими представителями дворянства как временная; кроме того она была одержана не дворянством, растерявшим свои творческие силы задолго до борьбы, а бюрократическим государством, опиравшимся на крупную буржуазию, т.

е. общественную силу, к к-рой дворянские слои, представляемые Б., были в более или менее резкой, хотя и бессильной оппозиции. Все это подчеркивало в глазах Б. полную бесплодность победы и определило то углубление пессимизма, которое наблюдается в его межреволюционных новеллах. Далее, революция 1917 и ее победоносное завершение послужили очевидным и окончательным толчком для Б.

к полному отрыву от современности и к отходу его на те мистические позиции, к-рые он занимает в произведениях эпохи эмиграции. С этой точки зрения самый переход Б. в эмиграцию, его резко озлобленное отношение к Советской России, выразившееся в газетных фельетонах, речах, некоторых новеллах (напр. «Несрочная весна», «Красный генерал») и выделяющее Б.

даже среди писателей-эмигрантов, представляются лишь практическим выводом, к-рый с фанатической последовательностью был сделан Б. из всего его мироощущения.Место Б. в истории русской литературы очень значительно. Резко выраженная реакционная идеология Б. приобретает значение характеристических черт дворянского класса, нашедших под пером Б.

законченное выражение. С другой стороны, выдающаяся даже для классического периода русской прозы чистота языка, отчетливость внутреннего рисунка в образах и совершенная цельность настроения все эти черты высокого мастерства, присущие Б. как завершителю классического периода русского дворянского реализма, делают новеллы Б.

в области стихотворной формы явился консерватором. Исходя из лирики Пушкина и Ал. Толстого , Б. не пытался внести в русский стих что-либо новое и чуждался новых достижений, сделанных другими. Свойственная Б. четкость штриха, составляющая оригинальность новеллы Б., в поэзии превратилась в некоторую сухость, нарушающую глубину лирического чувства.

Последнее полное собрание сочинений Б. в шести томах издано Марксом в 1915 (прилож. к журн. «Нива»). Гизом издан сборник дореволюционных рассказов Б. под заглавием «Сны Чанга» (М. Л., 1928), а ЗИФом в 1928 такой же сборник под заглавием «Худая трава» (содержание обоих сборников различно). «Книжные новинки» в 1927 переиздали лучшие новеллы Бунина эмигрантского периода: «Митина любовь» (отд.

Айхенвальд Ю., Силуэты русск. писателей, т. III, М., 1910; Коган П., Очерки по истории новейшей русск. литературы, т. III, в. II, М., 1910; Брюсов В. Далекие и близкие, М., 1912; Батюшков Ф., Русск. литература XX в., ред. С. Венгерова, вып. VII, М., 1918, там же автобиографич. заметка; Воровский В., Литературные очерки, М., 1923; Горбов Д., У нас и за рубежом, М., 1928 (ст. «Мертвая красота и живучее безобразие» и «Десять лет литературы за рубежом»); Владиславлев И. В., Русские писатели, Л., 1924, Его же, Литература великого десятилетия, т. I, М., 1928. .