Энциклопедия эпистемологии и философии науки - умозрение

Мысль о существовании У — второго, наряду с опытом, источника наших знаний — возникла, когда пришли к выводу, что необходимое и всеобщее знание, существование которого в нашем сознании сомнений не вызывало, невозможно получить опытным, индуктивным путем. Различили две неравноценные части этого знания: первичные, исходные истины и вторичные, производные следствия из этих истин. Именно поразительные возможности «саморазвертывания» этих первичных истин в сложнейшие априорные конструкции и породили интерес к вопросу об их происхождении, т.е. к вопросу о природе У (процедура выведения вторичных истин из первичных загадкой для первых философов не была). Мистики утверждали, что У — это экстатический процесс, не поддающийся рациональному описанию. Схоласты, отвергая мистическое решение проблемы, по существу не предлагали ничего взамен: утверждение, что исходные умозрительные истины врождены или конвенциальны, эквивалентно отказу отвечать на вопрос об их происхождении. Весь процесс У они сводили к дедукции вторичных необходимых и всеобщих истин из первичных. Таким образом, тождество подходов схоластов и мистиков состояло в отказе от надежды вывести исходные положения теоретического рассуждения из опыта. Тем самым они лишили себя возможности решить и обратную задачу — понять, как результаты У применяют на практике. А факт такого применения был очевидным. К этим двум трудностям добавилась и третья: всеобщее и необходимое знание, полученное умозрительным путем, на самом деле не является ни всеобщим, ни необходимым: ни один треугольник не обладает суммой внутренних углов, равной двум прямым, ни одно тело не движется равномерно и прямолинейно и т.д. Умозрительное знание является необходимым и всеобщим лишь по отношению к объектам, созданным им самим. Взгляд на умозрительное рассуждение как на бесполезную интеллектуальную игру сохранился до настоящего времени.

У, спекуляция — это исторически первая, начальная стадия формирования теоретического мышления. Она характеризуется непониманием гносеологического механизма, порождающего исходные посылки теоретического рассуждения и, как следствие, неконтролируемым, стихийным процессом формирования этих посылок. Вторая, высшая стадия теоретического мышления связана с именем Галилея. Он использовал для получения исходных «умозрительных» положений теории эксперимент, основным элементом которого был прием, получивший название «галилеевская идеализация». Суть галилеевской идеализации видна из сопоставления аристотелевского и галилеевского ответов на вопрос: как будет двигаться тело, лишенное трения? Аристотель, рассуждая умозрительно, утверждает, что оно мгновенно приобретет бесконечно большую скорость. Это подтверждает мысль, что с помощью умозрения было высказано много гениальных идей, но немало было наговорено также и вздора. Галилей, в отличие от Аристотеля, не создает свой ответ на этот вопрос в акте умозрения, а выводит его из своих знаменитых экспериментов с катанием шаров. Чисто эмпирически он устанавливает, что, по мере уменьшения трения, шар катится все дальше и все равномернее. Он ставит вопрос, в котором заключена суть галилеевской идеализации: что произойдет, если трение исчезнет совсем? Конечно, это не произойдет никогда, но все-таки? Ответ известен как один из законов Ньютона: тело будет двигаться равномерно и прямолинейно. Так из результатов эксперимента, т.е. из эмпирического знания, с помощью галилеевской идеализации, которую называют еще предельным переходом, получено чистое теоретическое положение, не уступающее по всеобщности и необходимости лучшим образцам умозрительного, спекулятивного рассуждения. Кстати, именно за распространение процедуры идеализации на анализ социальных явлений К. Маркс получил титул «Галилея общественных наук». Чтобы решить обратную задачу — применить продукт идеализированного, теоретического рассуждения на практике, — достаточно учесть те искажающие и затемняющие факторы, от которых мы абстрагировались в акте предельного перехода.

Поняв роль идеализации в формировании современной, т.е. научной, экспериментальной теории, нетрудно увидеть, что она выполняла ту же роль и на исторически первичном, умозрительном, ненаучном этапе формирования теоретического мышления. Разница лишь в том, что тогда идеализация применялась стихийно, неосознанно и потому не учитывалась при попытках теоретически ответить на вопрос: как проникают в наше сознание всеобщие и необходимые истины, если эмпирическое обобщение дать их не может?

Г.Д. Левин

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация»

И.Т. Касавин

2009