Краткие содержания произведений - еврипид - алькеста

каждый поэт представлял «трилогию», три трагедии, иногда даже подхватывающие друг другапо темам (как у Эсхила), а после них, для разрядки мрачного настроения — «сатировскуюдраму», где герои и действие были тоже из мифов, но хор непременно состоял из веселыхсатиров, козлоногих и хвостатых спутников бога вина Диониса; соответственно и сюжетдля нее выбирался веселый и сказочный. Но приспособить хор сатиров можно былоне ко всякому мифу; и вот поэт Еврипид попробовал сделать заключительную драмуи со сказочным сюжетом, и со счастливым концом, но без всяких сатиров. Это и была«Алкестида».Сказочный сюжет здесь — борьба Геракла со Смертью. Греки, как и все народы, представляликогда-то, что Смерть — это чудовищный демон, который приходит к умирающему, хватаетего душу и уносит в подземное царство. Всерьез в такого демона давно уже не верилии рассказывали о нем не мифы, а сказки. Например, как хитрец Сизиф захватил Смертьврасплох, заковал в оковы и долго держал в плену, так что люди на земле пересталиумирать, а самому Зевсу пришлось вмешаться и навести порядок. Или как главный богатырьгреческих мифов, труженик Геракл, однажды схватился со Смертью врукопашную, осилил ееи вырвал у нее душу, которую демон уже уносил в преисподнюю. Это была душа молодой царицыАлкестиды (Алкесты), жены царя Адмета,Дело было так. Бог Аполлон поссорился со своим отцом, громовержцем Зевсом, и был им наказан:

Зевс велел ему целый год служить пастухом у смертного человека — царя Адмета. Адмет был хозяиндобрый и ласковый, и Аполлон тоже отплатил ему добром. Он напоил допьяна непреклонных Мойр,

богинь судьбы, отмеривающих сроки человеческой жизни, и добился для Адмета чуда: когдапридет Адмету время умирать, то за него, Адмета, может умереть кто-нибудь другой,

а он, Адмет, доживет свою жизнь за этого другого. Прошло время, Адмету пришла пора умирать,

и он стал искать среди своих родных человека, который согласился бы принять смерть вместонего. Старый отец отказался, старая мать отказалась, и согласилась только его молодая жена —царица Алкестида. Она так его любила, что готова была отдать за него жизнь, чтобы он продолжалцарствовать со славой, растил их детей и помнил о ней.С этого и начинается трагедия Еврипида. На сцене — бог Аполлон и демон Смерти. Демонпришел за душой Алкестиды; он злорадно торжествует: похитить молодую жизнь приятнее, чем жизньзрелого мужа. «Рано торжествуешь! — говорит ему Аполлон. — Берегись: скоро сюда придет человек,

который и тебя осилит».На сцену выходит хор местных жителей: они встревожены, они любят и доброго царя и молодуюцарицу, они не знают, каких богов молить, чтобы миновала смертная беда. Царская служанкарассказывает им: ничем уже не помочь, настал последний час. Алкестида приготовилась к смерти,

омылась, оделась в смертный наряд, помолилась домашним богам: «Храните моего мужа и даруйтемоим детям не безвременную смерть, как мне, а должную, на склоне дней!» Простиласьсо своим брачным ложем: «Ах, если и придет сюда другая жена, то будет она не лучше меня,

а лишь счастливее!» Простилась с детьми, со слугами и с мужем: бедный Адмет, оностается жить, но мучится тоской, как будто умирает. Сейчас ее вынесут из дворца, чтобы онапростилась с солнечным светом. «О горе, горе, — поет хор. — Если можешь, Аполлон, —заступись!»Из дворца выносят Алкестиду, с ней Адмет, с ними маленькие сын и дочь. Начинается общийплач; Алкестида прощается с землей и небом, ей уже слышен плеск загробной реки. Онаобращается к Ад-мету: «Вот моя последняя просьба: не бери другую жену, не беримачеху нашим детям, будь защитником сыну, дай достойного мужа дочери!» «Не возьму другую жену, —отвечает ей Адмет, — буду носить по тебе траур до конца дней, не будет в доме моемни радости, ни песен, а ты являйся мне хоть во снах и встреть меня в преисподней,

когда я умру! О, зачем я не Орфей, песнею вымоливший себе возлюбленную у подземногоцаря!» Речи Алкестиды все короче, она умолкает, она умерла. Хор поет умершей напутственную песнюи сулит ей вечную славу между живыми.Тут-то и появляется Геракл. Он идет на север, ему назначен очередной подневольныйподвиг: расправиться с жестоким царем, который убивает захожих гостей и кормит их мясомсвоих кобылиц-людоедиц. Царь Адмет — его друг, он хотел отдохнуть и подкрепиться в его доме;

но в доме грусть, печаль, траур, — может быть, лучше ему поискать другого приюта? «Нет, —говорит ему Адмет, — не думай о дурном, оставь мне мои заботы; а мои рабы тебя и накормяти уложат». «Что ты, царь, — спрашивает хор, — статочное ли дело — хороня такую жену,

принимать и угощать гостей?» «А статочное ли дело, — отвечает Адмет, — своим горемобременять друзей? Добро за добро: гость всегда свят». Хор поет о великодушии царя Адмета,

и как добры к нему боги, и как добр он к друзьям.Алкестиду хоронят. В каждой трагедии есть спор — вспыхивает спор и над ее телом.

Проститься с мертвой выходит старый отец Адмета и говорит ей трогательные слова. Здесь Адметтеряет самообладание: «Ты не захотел умереть за меня — значит, это ты виноват в ее смерти!— кричит он. — А если бы не она, ты был бы виноват и в моей смерти! Я тебе большене сын». «Смертный срок был — твой, — отвечает отец, — ты не захотел умирать; такне попрекай и меня, что я не хочу умирать, и стыдись жены, которую ты не пощадил»

. С проклятиями друг другу отец и сын расходятся.А Геракл, ничего не зная, пирует за сценой; у греков он всегда считался не толькосилачом, но и обжорой. Раб жалуется зрителям: ему хочется плакать о доброй царице, а ондолжен с улыбкой прислуживать пришельцу. «Что ты так угрюм? — спрашивает его Геракл. — Жизнькоротка, завтрашний день неизвестен, давай радоваться, пока живы». Тут раб не выдерживаети рассказывает гостю все, как есть. Геракл потрясен — и преданностью царицы мужу,

и благородством царя перед другом. «Где хоронят Алкестиду?» Слуга указывает. «Мужайся,

сердце, — говорит Геракл, — я бился с живыми, теперь выхожу на саму Смерть и вызволюжену для друга хоть из преисподней».Пока Геракла нет, на сцене — плач. Адмет страдает уже не о покойнице — о себе: «Горедля нее кончилось, началась для нее вечная слава. А я? что мне теперь жизнь, если всякийможет сказать мне в лицо: вот трус, он испугался честной смерти, он предпочел позорную жизнь!»Хор грустно утешает его: такова судьба, а с судьбой не спорят.Возвращается Геракл, за ним — безмолвная женщина под покрывалом. Геракл пеняет Адмету: «Тыдруг мне, и ты утаил от меня твое горе? стыдись! Бог тебе судья, а у меня к тебе просьба.

Сейчас случилась у меня нелегкая борьба и кулачный бой, я победил, и наградой мне былавот эта женщина. Я иду на север служить мою службу, а ты, прошу, приюти ее в своем дворце:

хочешь — рабыней, а хочешь — когда пройдет твоя тоска, — и новой женой». — «Не говори так:

тоске моей нет конца, и на женщину эту мне больно глядеть: ростом и статью она мненапоминает Алкестиду. Не береди мне душу!» — «Я твой друг, неужели я хочу тебе дурного?Возьми ее за руку. А теперь смотри!» И Геракл сдергивает со своей спутницы покрывало.

«Это Алкестида? живая? не призрак? Ты ее спас! Останься! Раздели мою радость!» — «Нет, дело ждет.

А ты будь добр и праведен, соверши жертвы богам небесным и подземным, и тогда спадутс нее смертные чары, и она заговорит и снова будет твоей». — «Я счастлив!» — восклицаетАдмет, простирая руки к солнцу, а хор заканчивает трагедию словами: «…Неведомы пути богов,

жданное для нас несбывчиво, и невозможное для них возможно: мы это видели».

См. также:

Еврипид Алкестида, Л Н Толстой Альберт, Эсхил Орестея, Другой Автор Повесть Временных Лет, Юрий Казаков Адам И Ева, Фридрих Дюрренматт Авария