Античная философия - фрасимах

В диалоге Платона «Государство» Ф. выступает как защитник положения, что справедливо то, что полезно сильнейшему (Resp. I, 338с). «Справедливое» и «несправедливое» существует лишь для подданных и сводится к исполнению и неисполнению тех законов, которые в каждом государстве установили в собственных интересах их правители (338е). В отличие от Калликла, защищающего господство сильнейшего как «закон природы», следование которому требует ниспровержения существующего порядка вещей (сложившегося в результате подчинения законам, установленным некогда в интересах слабых), Ф. видит в господстве сильнейших неизбежный признак любого государственного строя, будь то демократия, олигархия или тирания. Под натиском аргументов Сократа, доказывающего, что любое искусство, в т. ч. политическое, служит интересам тех, кто не обладает этим искусством, т. е. более слабых, а не интересам носителя искусства, Ф. заново формулирует свою позицию (343a-344d): искусство правителя состоит в заботе о подданных, но он заботится о них, подобно тому как пастух об овцах т. е. имея в виду в конечном счете собственную выгоду (Ф., по-видимому, исходит из того, что при любом порядке содержание «справедливого», т. е. обязательного для более слабых, примерно соответствует существующим морально-правовым нормам, запрещающим кражу, насилие и т. д., 344Ьс). Доказательством при этом служит само реальное положение вещей, при котором несправедливый всегда выигрывает по сравнению со справедливым и тем в большей степени, чем больше размах его преступлений (их апогей захват тиранической власти).

В какой мере второе рассуждение Ф. совместимо с первым и соответствует позиции исторического Ф., является предметом дискуссий (Kerferd, Maguire, Reeve). Оба, во всяком случае, подразумевают релятивистское выведение норм справедливости (действующих лишь для подданных) из того, что выгодно правителю, и отрицание каких-либо безусловных нравственных норм, которыми он должен руководствоваться. Второе рассуждение показывает, что понятие «более сильный» не имеет статичного характера: тот, кто безнаказанно нарушает существующие нормы, установленные «более сильными», одерживает над ними верх в конкретной ситуации, а в конечном счете, дойдя до вершины несправедливости, может достичь и власти, так что начнет диктовать собственные законы (здесь ре-лятивист-Ф. сближается с Калликлом, сторонником «естественного права»). То, что Ф. до какой-то степени сочувствует жертвам несправедливости, видя в нормах морали и права неизбежное проявление воли сильных (ср. его пессимистическое высказывание о том, что боги не вмешиваются в человеческие дела, поскольку иначе они не потерпели бы пренебрежение несправедливостью, В 8), не вносит каких-либо изменений в его этический релятивизм.

Фрагм. и свидетельства: DK II, 319-326 (рус. пер. Маковельский А. О. Софисты. Вып. 2. Баку, 1941); I sofisti: Testimonialize е frammenti. Fase. III. Ed. M. Untersteiner. Fir., 19672,p. 2-37.

Лит.: Schwartz Ε. Comm. de Thrasymacho Chalcedonio. Rostock, 1892; Oppenheimer K. Thrasymachos (1), RE, Reihe 2, Hbd. 11, 1936, 584-592; Kerferd G.B. The Doctrine of Thrasymachus in Plato's «Republic» (1947), Sophistik. Hrsg. ν. С. J. Classen. Darmst., 1976, S. 545-563; Idem. The Sophistic Movement. Camb., 1981, p. 120-123; Maguire J. P. Thrasymachus or Plato? (1971), Sophistik. Hrsg. ν. С. J. Classen, 1976, S. 564-590; Reeve С. D. С. Socrates meets Thrasymachus, -AGPh 67, 1985, S. 246-265; Algra K. Observations on Plato's Thrasymachus, Polyhistor: Studies... presented to J. Mansfeld. Ed. K. A. Algra et al. Leiden, 1996, p. 41-60; Yunis H. Thrasymachus В 1: Discord, not diplomacy, CPhil 92, 1997, p. 58-66; Hoffmann J. H. Das Recht im Denken der Sophistik. Stuttg.; Lpz., 1997; Everson S. The Incoherence of Thrasymachus, OSAPh 16, 1998, p. 99-131.

А. Л. БЕРЛИНСКИЙ

Античная философия: Энциклопедический словарь. — М.: Прогресс-Традиция

П. П. Гайденко, М. А. Солопова, С. В. Месяц, А. В. Серегин, А. А. Столяров, Ю. А. Шичалин

2008