История философии - дьюи

(Dewey) Джон (1859-1952) американский философ, систематизатор прагматизма, создатель школы инструментализма. Преподавал в Мичиганском, Чикагском, Колумбийском (1904-1931) университетах. Основные сочинения: 'Школа и общество' (1899), 'Исследования по логической теории' (1903), 'Влияние Дарвина на философию' (1910), 'Как мы мыслим' (1910), 'Очерки по экспериментальной логике' (1916), 'Опыт и природа' (1925), 'Либерализм и социальное действие' (1935), 'Логика: теория исследования' (1938), 'Единство науки как социальная проблема' (1938), 'Теория оценки' (1939), 'Познание и познанное' (совместно с А.

Опыт включает склонности, мешающие его усвоению'. Наделяя разным содержанием понятия 'опыт' и 'познание', Д. утверждал, что опыт выступает в двух измерениях: одно это обладание им, другое познание для более уверенного обладания им. Исследование являет собой, по Д., контролируемую или прямую трансформацию некоторой неопределенной ситуации в определенную с целью обращения элементов изначальной ситуации в некую унифицированную общность, 'объединенное целое'.

Любое исследование, согласно схеме Д., включает пять этапов: чувство затруднения; его определение и уяснение его границ; представление о возможном решении; экспликацию с помощью рассуждения отношений этого представления; дальнейшие наблюдения, проясняющие доминирующие в окончании этого процесса 'уверенность' либо 'неуверенность'.

Магически-мифические модели объяснения природы сменились постулатами разумности Вселенной, неизменности оснований бытия, универсальности прогресса, наличия всеобщих закономерностей. 'Благодаря науке, мы обезопасили себя, добившись точности и контроля, с помощью техники мы приспособили мир к своим потребностям... писал Д., однако одна война и приготовление к другой напоминают, как просто забыть о рубеже, где наши ухищрения не замечать неприятных фактов переходят уже в намеренную их деформацию'.

'Функция интеллекта', согласно Д., не в том, чтобы 'копировать объекты окружающего мира', а в том, чтобы устанавливать путь 'наиболее эффективных и выгодных отношений с этими объектами'. Ценности же, столь же виртуальные, как и 'форма облаков', должны перманентно переосмысливаться и корректироваться этикой и философией, не упуская, естественно, из виду соотношение целей и средств человеческой деятельности.

Идеи, таким образом, приобретают облик 'проектов действий', дуалистическое миропонимание оказывается в ряду чуждых реальному положению вещей моделей трактовки природы, философия может конструктивно решать свои задачи, лишь безоговорочно высвободившись от проблемных полей метафизики. Совершенно естественно поэтому, что Д. выступал как поборник свободы и достоинства людей, усматривая свободу каждого в первую очередь в том, чтобы умножать ее для других.

Абсолютизация же утопических целей, характерная для тоталитарных систем, парализует плодотворные научные дискуссии. Личность, согласно Д., конституирует себя в критических актах общественной активности (например, в процедурах замены отживших политических установлений новыми) точно так же, как индивид становится подлинно познающим субъектом в контексте осуществления результативных поисковых операций.

('Воспитание и обучение посредством деланья' являло собой квинтэссенцию педагогической концепции Д. Его программа 'прогрессирующего образования', фундировавшаяся идеей о том, что школа не есть подготовка к жизни, а суть собственно жизнь в ее особой форме, постулировала важность формирования у детей навыков выработки конкретных решений.

) Д. придерживался той точки зрения, что 'planned society' (планируемое общество социалистического типа), в границах которого проекты и сценарии развития доводятся сверху, однозначно менее жизнеспособно и свободно, нежели общество, основанное на постоянной естественной самоорганизации посредством высвобождения своих ресурсов в пространстве рыночных отношений ('continuosly planning society').

Определенный практический опыт (в этом контексте) Д. обрел, принимая участие в работе международной комиссии по расследованию деятельности Л.Троцкого. Д. пришел к выводу о его невиновности, чем вызвал раздражение советского руководства. Будучи убежденным сторонником демократии и реформ, Д. полагал, что именно и только они в состоянии обеспечить разрешение как парциальных, так и глобальных общественных вопросов.